... странно даже, как может болеть сердце из-за того, что кто-то на тебя не взглянул!
... когда у меня горе, я боюсь поделиться им с теми, кого люблю, чтобы не причинить им боль, и не могу признаться тем, к кому я равнодушна, потому что их соболезнования мне безразличны.
Если тебе случится встретить человека, чью угрюмость ты не сможешь объяснить и она покажется тебе беспричинной, несносной, — знай, что этот человек скрывает свою рану, и рана эта болит, хоть она никому и не видна.
... если я чувствую, что я лишняя, я спокойно окутываюсь своей независимостью, как плащом, прикрываюсь своей гордостью, как вуалью, и удаляюсь в уединение.
Способность быть счастливым во многом зависит от нас самих.
Как быстро тают силы физические, когда ослабевает душа.
... сердце человеческое может выстрадать всё. Оно может вместить больше слёз, чем воды в океане. Мы даже не знаем, как оно глубоко, как оно всеобъемлюще, пока не соберутся черные тучи несчастья и не заполнят его непроницаемым мраком.
Перед лицом истинной опасности мужчины предпочитают, чтобы женщин рядом не было.
У многих из нас бывают периоды или период, когда жизнь кажется прожитой понапрасну, когда ждешь и надеешься, хотя надежды уже нет, но день осуществления мечты все отдаляется и надежда, наконец, увядает в душе.
... когда общество не может само исцелить свои язвы, оно запрещает упоминать о них под страхом всеобщего презрения, но презрение — это всего лишь показная мишура, под ней прячут мучительный недуг. Люди не любят, когда им напоминают о тех язвах, которые они не могут или не желают излечить сами. Такое напоминание заставляет людей чувствовать свою беспомощность или, что еще хуже, принуждает их делать какие-то неприятные усилия, нарушает их покой и раздражает их.
Бездеятельность монарха развивает способности премьер-министра.
Я никогда не спешу и никогда в жизни не спешил. Торопливые люди пьют нектар жизни горячим, как кипяток, я же вкушаю его прохладным, как роса.
Высокая мудрость человека состоит в том, чтобы познавать самого себя и тот предел, куда он направляет стопы свои.
В молодости все мы бываем беспечны и жизнь нам кажется безоблачной.
Когда мрачные тени касаются юности, то кажется, будто солнцу уже никогда не сиять, будто первое горе растянется на всю жизнь.
Мужчины всегда обращаются с женщинами так: скрывают от них опасность, воображая, будто этим они могут избавить их от страданий.
Как женщинам не хватает ума! Они бьют тебя по самому больному месту, воображая, что долбят бесчувственный камень.
Далеко не всегда побеждают те, кто осмеливается вступить в спор с судьбой.
Влюбленный мужчина, обманутый в своих надеждах, вправе расспрашивать, требовать объяснений — влюбленная женщина должна молчать, не то она будет наказана стыдом, страданием, укорами совести за измену своей скромности.
Я думаю, — и с каждым днём убеждаюсь все больше, — что в этом мире нет ничего стоящего — ни принципов, ни убеждений, если только они не испытаны очистительным пламенем или не родились в укрепляющей борьбе с опасностями. Мы заблуждаемся, падаем, нас уничтожают, — зато после этого мы становимся осторожнее. Мы жадно вкушаем яд из позолоченной чаши порока или из нищенской суммы скупости, мы ослабеваем, опускаемся; всё доброе в нас восстает против нас самих; душа горько сетует на слабость тела; бывают периоды настоящей внутренней войны, и, если душа сильна, она побеждает и становится в человеке главным.
Малейшую радость жизни приходится завоевывать.
Все радости, как маков цвет: чуть тронишь — лепестков уже нет.
Несчастные люди редко бывают добры.
.... Со временем безразличие людей и нам становится безразлично.
Человеку редко выпадает удача находиться там, где следовало бы!
... бедность и гордость часто идут рука об руку.
Любовь и супружество — излишняя роскошь, доступная только богатым, не задумывающимся над тем, как им прожить завтрашний день; или же, напротив, — безрассудный, отчаянный шаг, последняя радость неудачника, которому уже не подняться со дна.
Любовь прощает все, кроме низости. Низость убивает любовь, ослабляет даже родственную привязанность; без уважения нет настоящей любви.
... искренность не может быть смехотворной и всегда заслуживает уважения.
... люди не всегда созданы для своей профессии и иному профессия его не подходит, как платье, сшитое не по мерке.
В делах людских лови прилива час — и доплывешь до счастья, упустишь миг — вовеки не вернешься.
... неприлично выказывать скуку, изучая классические произведения.