Что холод, что жара –
От вас вестей не слышно;
Шпионы нагло врут,
Не знаю ничего,
А в комнатах с утра
До ночи пахнет вишней...
Надолго ли? Спросить бы у кого...
Это нам не вникать в перехлёст интриг
И не верить излишне красивым снам.
Может, где-то Создатель хранит Талиг,
Но граница Талига досталась нам.
Легче в спину нож вонзить,
Чем достичь твоей души.
Знать, судьба моя – странствовать, петь и смеяться,
Плакать, если не видит никто.
Прощальные слова тебе я тихо промолчу...
Власть — удел немногих.
Что выберешь ты своею тропой,
И кто уведёт тебя за собой?
А в Рай так длинна, а в Ад так легка –
Там черти предложат выпить пивка,
И скажут: «Твои мы навеки друзья!».
Захочешь уйти – да будет нельзя…
Только, только кто ж тут катар, кто католик?
Как нам отличить одних от других?
Мы к аббату, Аббат говорит: «Да ребята,
Да бейте всех, Господь узнает своих!»
С добрым утром, наместник Святого Петра!
Вы, я вижу, опять безнадежно упрямы;
Мне вливать философию зла и добра
Все равно, что сворачивать в терцию гамму!
Если выписать мне вид на жительство в Ад -
К вам же черти сбегутся с болезненным лаем,
И в слезах и соплях будут вас умолять:
«Заберите его — мы с ним жить не желаем!»
Вы ненавидите меня — до плача,
И мне от этого смешно.
Цветущих вишен обманный рай -
Воспоминаньям сказать «прощай»
Я не сумел — скомкал слова
Сердца усталый бег.
Их возвращенья не запретить -
Память, как пряха, ссучила нить:
Лица, слова… Дрогнут едва
Окна закрытых век.
Моя трагедия комедий балаганных смешней
И потому безумно мне дорога:
Я научился находить себе прекрасных друзей,
Но не могу найти по силам врага.
Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов
Скажи хотя бы, разглядеть тебя как:
Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов —
Ищу тебя, о мой единственный враг!
Узнай меня по сиянью глаз,
Ведь ты меня убивал не раз,
Но только время вновь сводит нас
В моей ворожбе.
Убив меня много сотен раз, от смерти ты не уйдёшь сейчас.
Огонь свечи дрожит
И саламандрой пляшет,
И помыслы мои
Заключены в слова:
Не дай вам Бог дожить,
Когда победы ваши
Усталостью на плечи лягут вам!
Злобно зашуршали
В гардеробе скелеты -
Зубы скалят вновь, тайну выдать грозя;
И случайной страсти
На глаза две монеты
Положу я, сон за собой унося.
Это присказка, а не сказка,
На войне горе воет волком,
Слово «лирика» здесь опасно,
Тот, кто ноет, живëт не долго.
Закрыться на замок предельно просто
В кругу из звезд и догоревших свеч,
Но чье угодно лопнет благородство
В ответ на безразличия картечь!
Если выписать мне вид на жительство в Ад,
К Вам же черти сбегутся с болезненным лаем
И в слезах и соплях будут Вас умолять:
“Заберите его, мы с ним жить не желаем!”
А наш Господь так старался
Пробудить мою совесть
И создал стыд для меня – но не меня для него.