Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят её не за что-нибудь, а просто потому, что любят.
Утверждение, что невозможно всю жизнь любить одну и ту же женщину, так же неразумно, как и считать, что известному скрипачу для исполнения разных песен нужны совершенно разные скрипки.
Как многозначительно бывает молчание женщины и сколько чувств скрывается порой за пустым разговором.
У любящей женщины сердце всегда полно надежд; чтобы убить их, нужен не один удар кинжалом, она любит до последней капли крови.
Неспособность сделать из своей жены любовницу доказывает лишь несостоятельность мужа. Надо уметь обрести в одной женщине всех женщин.
Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит её от проблем.
(Женщина всегда должна принадлежать тому, кто умеет пробиться к ней и освободить её от страданий.)
Больше я о себе говорить не буду: счастливый человек тема нестерпимо скучная.
Я любил ее, любил как мужчина, как возлюбленный, как художник, — меж тем, чтобы овладеть ею, нужно было не любить ее.
Женщина, которую мы любим больше, чем она любит нас, обладает огромным преимуществом, ибо мы то и дело забываем ради нее о здравом смысле. Мы готовы преодолеть непреодолимые расстояния, отдать свою кровь, пожертвовать будущим, лишь бы не видеть, как хмурится ее лоб, лишь бы изгладить недовольную гримаску, в которую складываются ее губы при малейшем противоречии.
Тот, кто был другом в несчастье, имеет право быть другом в могуществе.
Мышление женщины обладает невероятной упругостью: от сильного удара оно сплющивается, кажется раздавленным, но спустя определенное время принимает прежний вид.
Чувства украшают лучше, нежели богатые наряды.
Чтобы судить о человеке, надо по крайней мере проникнуть в тайники его мыслей, страданий, волнений. Проявлять интерес только к внешним событиям его жизни — это все равно, что составлять хронологические таблицы, писать историю на потребу и во вкусе глупцов.
Может быть, верующие в Бога способны тайно творить добро.
Если Бог наказывает нас за зло, то дьявол всегда готов наказать нас за доброе деяние.
Сильные жизненные потрясения исцеляют от мелких страхов.
Ничего нет внутри у людей, вечно выставляющих всё наружу.
Иные люди обладают душой достаточно сильной, чтобы доказать любой ценой свою преданность, а наградой им служит сознание, что они сделали добро обожаемому существу.
Лесть никогда не исходит от великих душ, она удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтоб лучше войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют. Лесть подразумевает корысть.
Разгул — это, конечно, искусство, такое же, как поэзия, и для него нужны сильные души.
Счастье поглощает наши силы, несчастье уничтожает наши добродетели.
Несчастье – лучший учитель. В несчастье можно многому научиться, узнать цену деньгам, цену людям.
Вечно сидя без денег, он, как все люди, не лишенные способностей, мог погрязнуть в неописуемой лени и вдруг бросал одно-единственное слово, стоившее целой книги, на зависть тем господам, у которых в целой книге не было ни одного живого слова.
В тот миг, когда деньги попадают в карман студента, его воображение воздвигает колонну, на которую он опирается.
Для них грош никогда не стоит миллиона, но миллион представляется им грошом.
Увы, на прихоти у нас всегда найдутся деньги, мы скупимся только на затраты полезные и необходимые. Танцовщицам мы бросаем золото без счета — и торгуемся с рабочим, которого ждет голодная семья.
Сердце человеческое нуждается в отдыхе, когда поднимается на вершины привязанности, но редко останавливается на крутом склоне враждебных чувств.
Сердце сестры — алмаз чистоты, бездна нежности.
Любовь, которую удовлетворяет любовница, имеет пределы, материя конечна, ее владения и силы ограничены, она неизбежно пресыщается. Владения же сердца бесконечны.
Наше сердце — сокровище: опустошите его сразу, и вы будете разорены.
Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается; только наличие любовников, только лесть и восхваления доказывают её могущество. Какую цену имеет власть, если о ней не знают?
Большинство женщин, прославившихся в области любви, не были лишены несовершенств и телесных недостатков, — тогда как большинство женщин, красота которых слывет совершенной, были несчастны в любви.
Недаром говорят, что нет ничего прекраснее фрегата под парусами, лошади на полном скаку и танцующей женщины.
Одиночество подобно куску янтаря, внутри которого бабочка сохраняется вечно, в неизменной красоте. Лишь в одиночестве душа и тело женщины остаются чистыми и молодыми.
Любовь похожа на море, которое пошляки упрекают в однообразии, бросив на него беглый и небрежный взгляд, тогда как натуры избранные могут провести всю жизнь, любуясь морем, без конца открывая в нем чудесные перемены и не уставая им радоваться.
Любовницы и царственное положение – вот атрибуты власти.
Он вдруг подумал, что обладание могуществом, как бы ни было оно безгранично, не научает пользоваться им. Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих.
Избалованная роскошью и высоким положением, красавица предпочитает царить над всеми сердцами часто потому, что не может быть счастливой владычицей одного единственного.
У всякого раба есть своя гордость: он хочет повиноваться лишь величайшему владыке.
Прежде всего, число офицеров там было более ограничено, чем в других войсках; затем, либеральные, почти республиканские настроения среди артиллеристов, опасения, которые внушало императору объединение людей образованных и привыкших размышлять – всё это мешало большинству из них делать военную карьеру. Поэтому вопреки обычным порядкам, офицеры, часто получали генеральский чин вовсе не потому, что были самыми выдающимися в армии, а потому, что их ограниченность делала их безопасными.