Палачу орден, сколько добра мне и государству киевскому сделал.
Я проклял всё, к чему прикасаюсь. Никто не выпьет воду, которую пил я. Даже если будет умирать от голода, не съест хлеба, который ем я. Когда выхожу на рынок, хулиганы плюют на землю. Дети убегают, матерям становится страшно. Меня даже не захоронят вместе с другими подданными — у нас своё кладбище. Даже имён не напишут на чёрных надгробных камнях, для того чтобы не проклинали эти имена. Как кузнец куёт подковы, как он взмахивает своим молотом, также и я забираю чужие души, ни разу не замешкаясь, не смотря на чужие слёзы, так как я знаю, что у каждого в жизни есть свои обязанности. И это моя. Я — палач. Наш Повелитель — это тень Бога на Земле. Он вынесет приговор, а я стану его ангелом смерти и исполню его. До сегодняшнего дня я отрубил сотни голов, кидал петлю на шею. Видел плачущие и молящие глаза. Кто он, какое совершил преступление, грешен или нет — не знаю. Но получив приказ, отправляясь за жизнью, я молю только об одном: Боже, молю тебя! Лишь бы этот человек не был невиновен...
Жертва мечтает когда-нибудь стать палачом.
Вот почему, оказывается, вы вообразили себя королевой: потому что вас назначили палачом.
Вот почему, оказывается, вы вообразили себя королевой: потому что вас назначили палачом.
Нет в России палача, который бы не боялся стать однажды жертвой, нет такой жертвы, пусть самой несчастной, которая не призналась бы (хотя бы себе) в моральной способности стать палачом.
Палач, исполняющий приговор не считается убийцей. Как и солдат, сражающийся на поле боя.
Уроки истории стран и народов повторяет то, чему учит психология: при первой же возможности жертвы становятся палачами.
Самые страшные палачи всегда уверены в своей особой ценности для истории.
Палач всегда включает логику, чтобы объяснить свои действия, поэтому он может забыть о том, что не хочется вспоминать. Но жертва забыть не способна. Для нее все, что произошло, мелькает перед глазами постоянно. И память эта передается от родителей к детям. Ты еще не заметила? Вся наша реальность состоит из бесконечной борьбы между тем, что действительно было, и тем, что не хочется вспоминать.
— Мне надо выйти отсюда.
— Ты очумел? От страха перед палачом ума лишился?
— Меня палачом не запугаешь — я давно в аду. Я предал брата. Ранил в самое сердце и обрек на изгнание. Я должен найти его и вымолить прощение. А потом и умереть можно.
— По возвращении домой я вас помиловал, но что сделали вы в ответ? Вы бросились спасать этого типа. Он пират!
— Но он хороший человек. Если теперь палачу достанется две пары сапог, вместо одной, будь так, но моя совесть будет чиста.
— Забыли свое место, Тёрнер?
— Оно здесь. Между вами и Джеком.
Не буди совесть палача – рискуешь разбудить добросовестность.