Опасность таится в том, что порой мы обожествляем боль, даём ей имя человека, думаем о ней непрестанно.
Самое глубокое, самое искреннее желание — это желание быть кому-нибудь близким.
Есть люди, которые родились на свет, чтобы идти по жизни в одиночку, это не плохо и не хорошо, это жизнь.
Мужчина, в сущности, ничем не отличается от женщины: ему тоже нужно встретить кого-то и обрести смысл жизни.
Я встретила мужчину и влюбилась в него. Я позволила себе эту слабость по одной причине — я ничего не жду и ни на что не надеюсь...
Плохо только, что этот человек так близко: она чувствует его прикосновения — и ей это нравится; она вдыхает запах его одеколона — и ей это нравится. Она, оказывается, ждала его — а вот это ей уже совсем не нравится.
Самые важные встречи устраивают души, ещё прежде, чем встретятся телесные оболочки.
И хотя моя цель – понять, что такое любовь, и хотя я страдаю из-за тех, кому отдавала свое сердце, вижу ясно: те, кто трогают меня за душу, не могут воспламенить мою плоть, а те, кто прикасается к моей плоти, бессильны постичь мою душу.
Читайте. Забудьте всё то, что вам наговорили, и читайте.
Человек рядом с тобой — существует. Думай о нём.
Вспомни, Мария, на что похож наш мир, — и ты поймёшь: один счастливый день — это почти чудо.
Вообще, мужчины — очень странное племя. Да, они грозят, кричат, могут побить, но все без исключения сходят с ума от страха перед женщиной. Может быть, не перед той, которую взяли в жены, но непременно найдется такая, кто подчинит их себе и заставит выполнять все свои прихоти. Иногда это — родная мать.
— Нет, книги мне читать некогда.
— Некогда? Чем же вы заняты?
— У меня много дел — учу язык, веду дневник и... «Жду, когда зазвонит телефон», хотела добавить она, но решила промолчать.
Мне достаточно любить его, мысленно быть с ним рядом и украшать этот прекрасный город его лаской, его словами, отзвуком его шагов...
Моя цель — понять, что такое любовь. Знаю, что, когда любила — чувствовала, что живу, а то, что со мной теперь, может, и интересно, однако не вдохновляет.
Время не меняет человека, мудрость не меняет человека, и единственное, что может перестроить строй его мыслей и чувств, — это любовь.
Одиннадцать минут. То, на чем вертится мир, длится всего одиннадцать минут.
Великая цель всякого человеческого существа — осознать любовь. Любовь — не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.
Жизнь порой бывает удивительно скупа — целыми днями, неделями, месяцами, годами не получает человек ни единого нового ощущения. А потом он приоткрывает дверь — и на него обрушивается целая лавина. Именно так случилось у Марии с Ральфом Хартом. Минуту назад не было ничего, а в следующую минуту — столько, сколько ты и принять не можешь.
Дети отрекаются от мечты, чтобы обрадовать родителей, родители отрекаются от самой жизни, чтобы обрадовать детей...
Я опустился на дно собственной души и теперь знаю, что есть в этой жизни ещё много, много прекрасного.
Я — не тело, наделенное душой, я — душа, часть которой видима и называется телом.
Все эти дни — хотя и следовало бы ожидать, что всё будет наоборот, — душа обнаруживала своё присутствие сильней, чем прежде, больше, чем всегда. Она ничего мне не говорила, не упрекала меня и не жалела, а только наблюдала за мной.
Самая сильная любовь — та, которая не боится проявить слабость. Как бы там ни было, если это — настоящая любовь (а не самообман, не способ отвлечься или провести время, ибо оно в этом городе тянется бесконечно), то свобода рано или поздно победит ревность, уймет причиняемую ею боль, потому что боль — тоже в порядке вещей. Каждый, кто занимался спортом, знает: хочешь добиться результата — будь готов к ежедневной дозе боли, к тому, что тебе будет плохо. Поначалу кажется, что это — совершенно ни к чему, что это приносит только ломоту в мышцах, но с течением времени начинаешь понимать: нет, это входит в программу, не испытав боли и ломоты, не сможешь обрести легкость и силу, а потом приходит минута, когда ты чувствуешь — без боли ты не достигаешь желаемого результата.
Никто не желает страдать, и тем не менее все ищут боль и жертву, а отыскав, чувствуют, что бытие их оправдано...
Видишь? Тебе приходилось, наверное, смотреть передачи, где люди обсуждают свои личные проблемы на виду у всего мира? Ты видела газетные заголовки и обложки журналов? Мир получает наслаждение от страдания и боли. На первый взгляд — садизм, а на самом деле, если сообразить, что нам для счастья вовсе не нужно знать всего этого, а мы не отрываемся от зрелища чужой трагедии и порой страдаем из-за нее, — мазохизм.
Она уже могла позволить себе покупать книги, однако продолжала посещать библиотеку, превратившуюся в некий мост, который связывал её с реальным миром, — самый прочный и самый долговечный мост.
Может быть, это просто легенда, в которую необходимо верить, чтобы в жизни человеческой появился хоть какой-то смысл.
Она никогда не найдет то, что ищет, пока не сможет выразить то, что думает.
Теперь, когда терять было нечего, она обрела свободу.
Любящий никогда не причинит боли любимому; каждый из нас ответственен за чувства, которые испытывает, и обвинять в этом другого мы не имеем права.
Потеря тех, в кого я влюблялась, прежде ранила мне душу. Теперь я убеждена: никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.
Вот она, истинная свобода – обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим.
Всю свою жизнь я воспринимала любовь как осознанное и добровольное рабство. И обманывалась — свобода существует лишь в том случае, если явлена и показана. Тот, кто отдается чувству без оглядки, тот, кто чувствует себя свободным, тот и любит во всю силу души.
А тот, кто любит во всю силу души, чувствует себя свободным.
Свобода лучше всего прочего учит необходимости любить и никто никому принадлежать не вправе.
Одни книги заставляют нас мечтать, другие — погружают в действительность, но все они проникнуты самым главным для автора — искренностью.
Я должна написать о любви. Я должна думать, думать, писать и писать о любви — иначе душа не выдержит, надломится.
Действительность плохо вяжется с мечтами...
Ну а пока прекрасного принца не было, оставалось только мечтать.
... мечта — штука очень удобная, потому что мы вовсе не обязаны осуществлять то, о чём мечтаем.
Мы избавлены от риска, от горечи неудач, от тяжких минут, а состарившись, всегда можем обвинить кого-нибудь — родителей ли (это бывает чаще всего), супругов, детей — в том, что не добились желаемого.
Люди соблюдают режим, носят парики, часами сидят в косметических кабинетах или в гимнастических залах, надевают то, что подчеркивает достоинства и скрывает недостатки фигуры, тщатся высечь искру — ну и что? Наконец ложатся в постель, и продолжается это все одиннадцать минут. Одиннадцать минут — и все. И ничего такого, что поднимало бы в небеса, а потом пройдет еще немного времени — и никакой искрой не разжечь угасшее пламя.
... сеанс продолжается 45 минут, а если вычесть время на раздевание-одевание, неискреннюю ласку, обмен банальностями, то на чистый секс останется всего одиннадцать минут.
Так всегда бывает в кино — в самый последний момент, когда женщина уже готова сесть в самолет, появляется в полном отчаянии мужчина и под иронично–сочувственными взглядами служащих авиакомпании хватает ее в охапку, целует и возвращает в свой мир. Появляется надпись «Конец», и зрители расходятся, пребывая в уверенности, что эта пара отныне и впредь будет неизменно счастлива.
«В кино никогда не показывают, что было дальше», в утешение самой себе произнесла она. А дальше — брак, кухня, дети, секс по обязанности, пусть даже и супружеской, но все более редкий, а вот и впервые найденная записка от любовницы, и желание закатить скандал, а потом — обещания, что это никогда больше не повторится, потом вторая записка (уже от другой женщины), и снова скандал и угроза развода, но на этот раз муж уже ничего не обещает с такой определенностью, а всего лишь говорит, что любит ее. Третья записка (от третьей женщины), а за ней обычно предпочитают промолчать, сделать вид, что ничего не происходит, ибо с мужа станется сказать теперь, что он ее больше не любит и она может уходить на все четыре стороны.
Ничего такого в кино не показывают. Фильм кончается раньше, чем начинается другой мир. Так что лучше не думать.