Кстати, не очень обольщайся по поводу этих реликвий. Обломков креста я перевидал очень много и в самых разных церквах. Если все они подлинные, значит, нашего Господа терзали не на двух скрещённых брёвнах, а на целом заборе...
Сумасшедшие и дети всегда глаголют истину.
Что такое любовь? На всем свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушает мне столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, нежели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, — эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.
Мне бы, признаться, хотелось повстречать единорога, пробираясь через густой лес. Иначе какое удовольствие пробираться через густой лес?
Логика может дать огромную пользу лишь при одном условии: во время прибегать к ней и вовремя из неё выбегать.
Книги пишутся не для того, чтоб в них верили, а для того, чтобы их обдумывали. Имея перед собою книгу, каждый должен стараться понять не что она высказывает, а что она хочет высказать.
Краса космоса является не только в единстве разнообразия, но и в разнообразии единства.
От вожделения добра до вожделения зла один шаг: оба суть вожделения.
Единственное веское доказательство работы дьявола: это упорство, с которым люди, причастные к процессам, обычно твердят, будто знают нечистого по его делам.
«В мире всякое творенье — книга и изображение... — пробормотал я. — Обозначить что?»
«Этого-то я и не знаю. Но не будем забывать, что существуют знаки, притворяющиеся значищими, а на самом деле лишенные смысла, как тру-ту-ту или тра-та-та...»
«Чудовищно, — вскричал я, — убивать человека, чтобы сказать тра-та-та!»
«Чудовищно, — откликнулся Вильгельм, — убивать человека и чтобы сказать Верую во единого Бога...»
Душа спокойна, только когда созерцает истину и услаждается сотворённым добром; а над добром и над истиною не смеются.
Никто и никогда не понуждает знать. Знать просто следует, вот и всё. Даже если рискуешь понять неправильно.
Со сна я был вроде как в тумане, ибо дневной сон с плотским грехом сходен: чем больше его вкушаешь, тем больше жаждешь и мучишься одновременно и от пресыщенности и от ненасытности.
Сон — это писание. А многие писания не более чем сны.
Библиотека содержит свидетельства истины и свидетельства лжи.
Чем менее правдоподобно подобие, тем чётче вырисовывается истина.
Не всегда научные тайны должны открываться любому, так как некоторые способны дурно использовать их. Часто мудрецы выдают за магические самые обычные книги, полные доброй науки, чтоб оберечь их от нескромного любопытства.
Ангелический доктор утверждает, что страсти сами по себе не плохи, если только они умеряются волей, которой руководит рациональная душа.
И поэтому, чтобы не выглядеть дураком потом, я предпочитаю не выглядеть молодцом сначала.
— Но чем так опасен смех, преподобный Хорхе?
— Смех убивает страх, а без страха нет веры. Потому что кто не боится дьявола, тому не нужен бог.