... если они называются внедорожники, то почему, чёрт возьми, их полно на дорогах?
— Что ты делаешь?
— Очнись, Данбрук. Открываю для тебя дверцу, что же еще?
— У меня что, рука сломана?
— Это можно устроить.
Машина не вторая жена, а первая любовница — лежишь под ней дольше и денег тратишь на неё больше.
Автомобиль не роскошь, а результат продвижения прогресса.
Я всегда нерешительно мялась на обочине — посмешищем для недобрых глаз, — а мимо мчались машины. Большей частью — проходящие, их привело и уведет шоссе.
Человек, который работает с запчастями, вовсе не обязан возбуждаться при виде укомплектованных и готовых к употреблению машин.
«Откажитесь от машин — и тогда вам не грозят глобальное потепление, нефтяные войны на Ближнем Востоке, ожирение да и преступления тоже», — любил повторять отец Алисы.
– У него такая тачка! – Тут Лизка чуть наклонилась вперед и прошептала благоговейно: – «Chevrolet Camaro 2010 RS»!
– Мне сейчас упасть и забиться в судорогах восторга? – осведомилась Алекса.
– Ты не знаешь эту тачку?! – не поверила Лизка. Что-что, а уж толк в хороших машинах и шикарных мужчинах она знала.
– Лично – нет, – пожала плечами Алекса, – но если встречусь, то обязательно пожму ей колесо.
Я по английской привычке сразу же пристегнулся ремнями, на что Гиви мне сказал: «Слуши, не пристегивайся, пожалуйста, а? Неудобно палучается… Эту машину в городе все знают, никто не остановит, но увидят, что ми все пристегнутие, — подумают, что обкурились…»
Забирайте мою женщину, но машину оставьте в покое.
– Есть старый анекдот, – сказала она. – На заре автомобилестроения проводилась лекция об устройстве автомобиля. Все слушали, восторгались, кивали. Наконец лекция закончилась, лектор спрашивает – есть вопросы? Тогда одна дама поднимает руку и говорит: «Все это было очень интересно и познавательно, я не поняла только одного: куда запрягается лошадь?»
— Куда едем?
— Дружище, мне восемь лет! Я не могу водить машину.
— Где моя машина?
— Я ее дал на прокат Роземблюмам.
— Кто это такие?
— Мои друзья. Ты не в претензии?
— В претензии. А я на чем поеду?
— Судьба евреев тебя не волнует?
— Ты типичный француз. Они вечно лезут не в свое дело. Недаром у вас на эмблеме петух — самая тщеславная птица. И самая глупая.
— А орлы, они умнее?
— Скажите, такое обилие автомобилей приводит к улучшению или падению морали?
— К улучшению. Например, резко сократилось... конокрадство.
— Как можно жить без машины в Лос-Анджелесе? Мужчина должен водить.
— У меня велик есть.
Да я ваш чахлый «Москвичонок» в «Мерседес» превращу!
— Где вторая скорость?
— В машине!
— Точнее!
— Между первой и третьей, бестолочь!
Какой багажник! Сюда целых три трупа войдет. Шучу. Просто хочу обстановочку разрядить.
Главная беда водителя — все остальные (участники дорожного движения). Нельзя надеяться, что люди будут вести себя правильно.
Машина — это лучшее изобретение в истории человечества.
Вождение — это свобода. Наслаждайся любой свободой, не причиняя вред другим.
Конечно, «Фиат» это всегда «Фиат». Сядешь в машину, развалишься — верти себе рулём — то сюда, то туда. То налево, то направо. Все думают — ты важная персона. Или богатая невеста. Все бегают за тобой — от поклонников прямо не убежишь.
— …Как в семейной жизни.
— Да. Только тачки при расставании не забирают половину вещей.
— В будущем не нужны лошади. Будут автоматизированные повозки — автомобили.
— Если у каждого будет автомобиль, то ни пешком ходить, ни бегать уже никто не будет?
— Конечно, будут. Но ради удовольствия, здоровья.
— Бегать ради удовольствия? Какое же это удовольствие?
— Ты в счастье-то купаешься?
— Купаюсь... я на Оке живу и в ней-то редкий год купаюсь.
Покажи мне, как ты ездишь, и я скажу, кто ты.
Я хочу завещать свой Гран Торино 72 года своему другу Тао Ван Лору, только если ты не снесешь ему крышу, словно панк, не нанесешь на него дурацкие картинки, как делает это разная белая голытьба, и не станешь заклеивать глупыми словечками, как другие уроды. Это жутко выглядит. Если ты сможешь этого не делать, он твой.
Женщины за рулем — это воплощенная трусость…
У нас нет лошадей. У нас есть Шевроле.
— Пап, посмотри, на чём я езжу в школу. Неужели тебе меня не жалко?
— Нет. Мне жалко три машины, которые ты уже разбил.
— Не хотите объяснить, почему вы гнали под сто, где можно тридцать, в одном квартале от дома жертвы через минуту после того, как её убили?
— ... Я уличный гонщик. Я гнал на скорость.
— Вы гнали на скорость?
— Мг.
— На приусе?
— ... Я редко выигрываю.
— Ты поцарапал мою машину!
— Это уже было!
— Лжец! Знаешь, что я сделаю?
— Что?
— Ничего! Мне остается только стонать от бессилия или отравиться газами через выхлопную трубу!
— Это твоя машина?
— Нет. Это мой пупсик.
— Я влюблен! [Смотря на «Lamborghini»]
— Нет и еще раз нет! Это «шоу-кар» за миллион долларов, нам нельзя привлекать внимания!
— Реверсивная психология. Доминик её не заметит не в жизни!
— Она ярко-оранжевая! Её даже с космической станции будет видно!
— Ты где так водить научился?
— Я в ГТА рубился.
[после взрыва]
— Кто-то тут точно в ГТА рубился.
— А чем плох мой Додж Неон!?
— О, не знаю. Но его презирают даже рабочие, которые его делают.
— А знаешь, чем похожи роскошные тачки и правительство?
— Не представляю.
— И там, и там за рулем члены.
— Слушай, считай меня своим личным джином, конечно, без волшебных способностей. Скажи, чего желает твое сердце?
— Научишь меня водить?
— Этого джин не ожидал. Но несмотря на то, что мысль посадить подростка, которому нечего терять в две тысячи килограммовый автомобиль со мной внутри, до чертиков пугает... слушаю и повинуюсь.
— Никогда не видел машину с таким большим пробегом в таком хорошем состоянии. Кто больше на ней ездил?
— Он.
— Я.
— Если он заботится о вас также, как об этой машине — вы счастливая женщина.
— Мы больше не женаты.
— Ладно... Ничего хорошего не выходит из этих светских бесед.
— Если я ехал вместе с ней на такси, то как моя тачка оказалась возле моего дома?
— Еще вопрос, где у тебя ключи от квартиры были?