— Гуру дзена забили статуей Будды. Что-то личное.
— Или трагическое непонимание фразы: «Раскройте свой разум».
— Предлагаю, чтобы отныне между нами не было больших секретов. С этого дня мы одна команда, работающая в одном направлении. Я зомби, Мэйджор — зомби...
— Пейтон спит с Блейном!
— Спала — один раз!
— Уже поздно говорить, что кое-что я бы предпочел не знать?
— Похоже на травму от тупого предмета.
— О спасибо, доктор! Не возражаешь, если выскажусь я? Чтобы оправдать годы обучения в медицинском.
— У неё такие пышные... волосы!
— И немаленький пенис...
— Вот и оправдались годы в медицинском.
— Что за взгляд? Думаешь, я мало сделала?
— Ты еще не закончила.
— Я даже не помню цели.
— Все просто: убедить людей, что они могут мирно жить бок о бок с зомби. Вот и все.
— Да, и все! Я больше этого не хочу, Рави.
— Сотни людей, которые тебя даже не знали, бросились на вооруженных солдат, чтобы спасти тебе жизнь.
— Ее маме это не понравится. «Привет, мам, я единственная в мире, кто не может стать зомби. Я умру здесь, в чужом городе, окруженная людьми, которых ты не знаешь, с истыканным телом, а потом и истыканным трупом, потому что они готовят вакцину».
— Изабель может быть ключом к созданию вакцины, что помешает каждому человеку на планете подхватить зомби-вирус. Как бы ей ни было трудно, она поступает очень ответственно, очень по-взрослому.
— Лив! Клайв! Чем обязан такому удовольствию?
— Рави, ты...
— Голый.
— Как новорожденный.
— Я думал он станет Снеговиком Фрости, но когда он одел шляпу, то преисполнился жизни, приобрел развязность, так и излучает сексуальный магнетизм.
— Что за извращенную версию «Снеговика Фрости» показывают английским детям?
— Слушай, считай меня своим личным джином, конечно, без волшебных способностей. Скажи, чего желает твое сердце?
— Научишь меня водить?
— Этого джин не ожидал. Но несмотря на то, что мысль посадить подростка, которому нечего терять в две тысячи килограммовый автомобиль со мной внутри, до чертиков пугает... слушаю и повинуюсь.
В сравнении с этим местом, подвал Фредди Крюгера выглядит как фабрика Вилли Вонки.
Знаю, что тебе в последние дни было не до этого, но я бы хотел обсудить наш дом, точнее, кухню. Макароны в раковине уже отрастили разум и противопоставленные пальцы.
— Прости, я бы вернулась раньше, но застряла в пробке из-за водителя-азиата.
— Эй, ворчунья, я тоже азиат.
— Славно! Расскажи своему народу, как включать сигнал поворота.
Для того, кого отпинали по почкам, ты подозрительно доволен. Чему ты радуешься?
— Поможешь мне его выследить? Поискать Натали?
— Больше всех ненавижу сексуальное рабство, но мне сейчас не хочется выходить в люди.
— Рави, мы посидим в засаде, окопаемся в моей машине — даже штаны надевать не обязательно.
— Камеры отключили как раз перед убийством. Система защищена паролем. Прошлой ночью доступ к ней был только у одного человека — нашей жертвы.
— Так, что? Он выключил камеры, чтобы его убийцу не опознали? Подумай, как было бы просто, будь у нас запись!
— И если бы убийца был в футболке, на которой написано его имя и адрес!
— А адрес был бы совсем рядом с участком!
— И убийца тихонько бы нас ждал уже в наручниках, зачитывая самому себе правило Миранды!
— Как было бы здорово! А что нам теперь делать?
— Пока ты не переехала, я считал тебя андроидом, которому нужна только подзарядка на ночь.
— А, я задницу себе рву, чтоб так выглядеть. Оказалось, лажаю я так же эпично, как и преуспеваю.
— Не знаю, что случилось у тебя на работе, но честно, единственное мнение, о котором стоит волноваться — твое собственное.
— Пейтон оставила сообщение, что хочет поговорить.
— Хочет поговорить!? Что это вообще значит!?
— Мне кажется, это значит, что она хочет... поговорить.
— Они чувствуют боль, он дернулся, когда я его колол. Вы можете зайти слишком далеко, поджаривая его.
— Бо не новичок. Давайте, за дело.
— Нет, пожалуйста, не делайте этого. Мне нужно больше времени, чтоб его изучить. Спасти человеческую расу, в этом ведь суть?
— Это мы и делаем, док. Показываем миру, чего нужно боятся.
— Будешь стоять там, док, застрелим или поджарим.
— Насчет «пять» — мы начнем. А ты будешь стоять рядом и не пикнешь.
— Он личность. Зомби — да, но личность.
— Мне нужен аспирин... и новый мозг.
— Правда, Страшила? А мне нужно новое сердце! Мы в город Изумрудный...
— ... и у меня в голове картинка, что объект моей любви, моя милая, дорогая прелесть, умная Пейтон в муках страсти к убийце детей, Блейну.
<...>
— Ты называл её — «моя прелесть»... Ты же не планируешь бросить её в гору Ородруин?
— Откуда Блейн может помнить Джона, если потерял память?
— Многих людей зовут Джонами. Я знаю минимум троих.
— Мы явно вращаемся в разных кругах, я знал только одного.
Плохие новости. Один из свидетелей мёртв, а другой не разговаривает.
— Вряд ли эта потеря памяти была вызвана мозгами, Блейн снова человек.
— Снова?
— Он, должно быть, принял вакцину.
— Вакцину от чего?
— Вакцину для зомби-психопатов и теперь ты просто психопат. Теперь тебе придётся срочно переделывать все визитки.
— Хотите прикупить немного «У»?
— Может быть, посмотрим, откуда мне знать, что ты не коп?
— А откуда мне знать, что он не коп?
— А с чего ты решил, что я не коп? Как-то обидно, честно говоря, я уверен, что из всех нас, я ближе всего к правоохранителям.
— Я ошибался, думая, что в туалете продают наркотики. Там явно чем-то торгуют, но не тем, что нам нужно. Как твои успехи?
— При таком освещении все похожи на наркоторговцев. Должен признаться, я разочарован. Думал, ты лучше справишься.
— Потому что у меня такой вид, что дилеры сами подходят?
— Ты купил гранату в машине на улице и не можешь найти наркотики в ночном клубе?
— Прошу, ругай меня вполголоса.
— О, я позволю судить тебя Богу. Но давай пройдемся по фактам. Сначала ты говоришь Пейтон, что любишь, оставляешь ее смущенную и онемевшую, потом приводишь домой бывшую начальницу ради пьяного перепихона. А когда Пейтон появляется, чтобы дать шанс паре Рави / Пейтон, или как вы там решите назваться, ты ее целуешь, пока твой последний трофей ждет в соседней комнате. Нехорошо.
— Итак, за пять месяцев, что ты здесь, что самое странное ты видела?
— Как ты ешь хлопья над трупом.
Он актер, у него патологическая нужда одобрения, признания и славы. Искреннее человеческое взаимодействие практически невозможно.
— Мозги-и-и... Мозги-и-и... Шучу. Почти что... Мне нужны мозги. У тебя есть?
— Ты вернулся в зомби-форму?
— В противном случае это было бы извращением.
— Наиболее соответствующая данным теория: я встречаюсь с преступником!
— Это серьёзное обвинение!
— В систему Птолемея тоже не сразу уложились все данные, так что полагаю, я должна высказать ему свою теорию и посмотреть, предложит ли он альтернативу.
— Как коллега-учёный, чувствующий, что данные соответствуют теории — «Дрейк — преступник», я рекомендую провести вашу дискуссию в публичном месте, где много людей.
— Ник — наш клиент, маячок показал, что он был здесь в момент убийства. Теперь выследим его по нему и арестуем.
— Почему всегда не бывает так легко?
— Ура тупым преступникам!
— Интересно, подружились бы мы, если бы встретились до того, как я стала зомби?
— Определённо! Я бы понравился тебе как антидотами, так и анекдотами.
Я — высокий доктор с фантастической шевелюрой и британским акцентом. Мне даже не нужно быть таким красавцем. И так отлично.
— Твиттер — обширнейшая коллекция испражнений головного мозга.
— Мне больше нравится думать, что я пишу о самоанализе для своих двадцати трех фолловеров.
— Положительная сторона: вы двое наконец-то сможете заняться жарким зомби-сексом, верно?
— ...
— Комнатной температуры зомби-сексом?..
— Какое слово одновременно выражает «как круто» и «печаль»?
— В шестнадцатом веке говорили «вопиюще», сейчас говорят «очуметь, нафиг».
— Привет, чем занимаешься?
— Да так, спасаю мир.
— Почему ты ведешь себя как обычно?
— А что я должен делать?
— Паниковать, привести ко мне домой крестьян с вилами и факелами. Я месяцами боялась, что меня разоблачат, а ты ведешь себя так, будто я подхватила корь.
— Вижу, ты изучал советы по стилю — блестки в бороде. Какая-то модная фишка?
— Случайно вышло.
— «Мой маленький пони» проскакал?
— Оказалось, что косметику удивительно трудно смыть.
— Знакомо. Думаю, теперь, я буду обращаться к твоей бороде не иначе как «принцесса Искорка».
— Зачем тебе говорить с моей бородой?
— Принцессе Искорке не мешают крошки? Принцесса Искорка не хочет побриться?
— А ты никогда ничего не употреблял?
— Ты же знаешь, мой наркотик — обнимашки.
— Я искал испорченный наркотик — он нужен, чтобы найти лекарство.
— И где он, по-вашему?
— В желудке мертвого наркоторговца с искусственной ногой.
— Хорошая новость в том, что мы сузили локацию его безымянной могилы до поля в сто акров.
— Ты должен пересмотреть свое понимание хороших новостей.