Война — это наш общечеловеческий позор. Это прямое доказательство нашего глубочайшего невежества.
Вечная память и слава героям. Но в самой войне нет ничего героического, это грязь, подлость и смерть.
Пока ты сам не сделаешь свое будущее — оно не наступит. Завтра – это условность.
Все проблемы резко превращаются в шелуху, которая разлетается на ветру. Смерть наделяет жизнь соком, как свет становится ярче во тьме.
Если ты обернешься и посмотришь внимательно в прошлое, то сможешь увидеть, как один конец этой цепи уходит глубоко в туман истории. Для того, что бы увидеть крайнее звено другого конца, тебе достаточно посмотреть в зеркало.
Как редко можно встретить горящего своим делом человека, фанатика своего дела, отдающего себя без остатка. Смотреть на такого человека можно долго с замиранием сердца, как всматриваться в живой огонь или горный водопад, своего рода медитация.
Не бывает плохих профессий, есть любимая и не любимая работа. Даже разгружать вагоны можно с любовью, счастливым, если знаешь зачем и какова цель. Даже самое светлое и достойное дело можно выполнять через боль, несчастным, если не видишь в нём смысла и потерял ориентир.
Мы всячески популяризируем и романтизируем войну. С помощью доблести и героизма, проявленного солдатами в бою, мы окрашиваем в доблестные и героические цвета весь театр военных действий целиком. Это страшное заблуждение. Свора заоблачно влиятельных людей грызется за ресурсы и свои интересы, убивая при этом тысячи военных и гражданских, разрушая города, психологически калеча целые поколения — вот что такое война. И именно так нам следует преподносить её своим детям, но никак не в ореоле героизма и подвигов. Героизм на войне — это вынужденная мера для сильного духом человека, попавшего в ад на земле.
Кажется, что если начать отколупывать краску от стены на подъездной площадке, то слой за слоем прочитаешь всю историю страны за последние лет тридцать. Всё приходящее и ушедшее осталось тут, осталось в спёртом воздухе между лестничных пролётов, осталось тлеть ночью в пепельнице на подоконнике. Заходишь с улицы, а на психику будто бы давит вся эта какофония, разом звучащие эпохи, музыка разного ритма и настроя, звук смешивается в кашу и становится диссонансным шумом внутри звенящей тишины подъезда, уже не разобрать слов, уже не прочитать смысл. Десяток капитальных ремонтов так и не выветрили отсюда этот депрессивный дух прошлого с запахом хлорки и табака. Этот дух когтями впился глубоко в бетон, а прошлое рычит и скалится на всех, кто пытается поставить на нём точку.
В нашей стране не выглядит странным, если люди пьют на могиле человека, который умер от алкоголя. Наверное, если бы человек умер от удара током, то поминая его можно было бы бить себя шокерами.
Настанет сладкое послевкусие и минутное забытье, а потом, как и всегда, проснёшься на лестнице в подъезде, в грязи, куртка измазана чужими харчками с пола, и тело снова ноет, замерзшее, голодное, ноет ещё сильнее чем было, и так без конца, пока однажды проснуться просто не получится. Нет, это не героин. Это магазины, бренды, еда, развлечения, гаджеты, яркие фотки, восхищение окружающих, восхищение неизвестных людей, деньги, карьера как источник денег, кураж, острота эмоций, секс, жёсткий секс, опасность, секс с чужой супругой, секс мужчины с мужчиной как протест, протест как зеленая краска для волос, протест ради протеста, протест как аттракцион, как американские горки, антисоциальность, алкоголь, спайсы. Ну или героин.