Лучший мой друг — эхо, а почему? — Потому, что я люблю свою грусть, а оно не отнимает её у меня. У меня лишь один поверенный — ночная тишина... Почему? — Потому что она нема...
Я предпочитаю разговаривать с детьми — есть, по крайней мере, надежда, что из них выйдут разумные существа, тогда как те, которые считают себя таковыми... увы!
Наша жизнь представляет собой результат преобладающих в нас мыслей.
Люди никогда не пользуются свободой, которая у них есть, но требуют той, которой у них нет.
Старость, как известно, осуществляет мечты юности; пример — Свифт: в молодости он построил дом для умалишенных, а на старости лет и сам поселился в нем.
Ничего не хочется... Ехать не хочется — слишком сильное движение: пешком идти не хочется — устанешь; лечь? — придется валяться попусту или снова вставать, а ни того, ни другого не хочется... Словом, ничего не хочется.
Человек всегда надеется на то, что ему следовало бы вспоминать, и вечно вспоминает то, на что ему следовало бы надеяться.
Нет более прекрасного времени в жизни, чем самые первые дни любви, когда с каждой встречей, взглядом и надеждой что-то новое и радостное поселяется в твоей душе.
Мой взгляд на жизнь лишен всякого смысла, — мне кажется, что какой-то злой дух надел мне на нос очки, одно стекло которых увеличивает все до чудовищных размеров, а другое до такой же степени уменьшает.
... свобода — это волшебная лампа; когда человек трет ее с этической страстью, то для него возникает Бог.
Нам была дана заповедь: «Люби ближнего, как самого себя», — но если правильно понять эту заповедь, то можно прочесть в ней и обратное утверждение: «Ты обязан любить себя должным образом».
Женишься – будешь жалеть, и не женишься – будешь жалеть. Так что женись – не женись, жалеть будешь в любом случае. В любом случае все равно будешь жалеть.
Посмеешься ли над глупостью этого мира – будешь жалеть, поплачешь ли над ней – тоже будешь жалеть. Так что плачь или смейся, жалеть будешь в любом случае. В любом случае все равно будешь жалеть.
Повесишься – будешь жалеть, не повесишься – тоже будешь жалеть. Так что вешайся – не вешайся, жалеть будешь в любом случае. В любом случае все равно будешь жалеть.
Вот, господа, в чем заключается жизненная мудрость… Заключается – не заключается, все равно будешь об этом жалеть.
Когда разрушается действительность, сам этот разрыв в целом гораздо более радикален, тут рвется каждый нерв, а разрыв, рассматриваемый именно как разрыв, уже содержит в себе некую завершенность; когда же разрушается возможность, минутная боль может быть не столь велика, однако такой разрыв очень часто оставляет в целости и неприкосновенности какую-нибудь тоненькую связку, которая становится затем постоянным проводником длящейся боли.
Пожар начался в театре за кулисами. Клоун вышел на сцену, чтобы предупредить зрителей об опасности. Они решили, что это шутка и начали аплодировать. Клоун с мольбой повторил предупреждение — в зале началась овация. Возможно и наш мир окончится так же: под аплодисменты зрителей, считающих, что это всего лишь шутка.
Повесься, ты пожалеешь об этом; не повесься, ты и об этом пожалеешь, в том и другом случае ты пожалеешь об этом. Таково, милостивые государи, резюме всей жизненной мудрости...
Быть любимым больше всего на свете, беспредельной пламенной любовью — высшее наслаждение, какое только может испытать человек на земле.
Я не способен к духовному акту веры, не могу, закрыв глаза, слепо ринуться в абсурд; для меня это невозможно, но я не хвалюсь этим.
Удивительно! С каким страхом цепляется человек за жизнь, одинаково боясь и утратить ее, и удержать за собою. Иногда мне приходит мысль сделать решительный шаг, перед которым все мои прежние эксперименты окажутся детской забавой: хочу пуститься в неведомый путь великих открытий. Кораблю, спускаемому с верфи в море, салютуют выстрелами, так же хотел бы я отсалютовать и себе самому. А между тем... Мужества, что ли, не хватает у меня? Хоть бы кирпич свалился мне на голову и пришиб меня до смерти, — все был бы исход!
Стремиться вперед — значит потерять покой, оставаться на месте — значит потерять себя.
Страх — это головокружение свободы.
Тиран умирает, и его могущество кончается, мученик умирает, и его могущество начинается.
Жизнь может быть понята только назад, но она должна быть прожита вперед. (Жить нужно, глядя вперед, но понять ее можно, только оглянувшись назад.)
Страх — это желание того, чего страшатся, это симпатическая антипатия; страх — это чуждая сила, которая захватывает индивида, и все же он не может освободиться от нее, — да и не хочет, ибо человек страшится, но страшится он того, что желает. Страх делает индивида бессильным, а первый грех всегда происходит в слабости; потому-то он по своей видимости случается как бы безотчетно, но такое отсутствие осознания и есть настоящая ловушка.
Никто не возвращается из царства мертвых... — никто не является на свет без слез... — никто не спрашивает, когда хочешь явиться... — никто не справляется, когда желаешь уйти...
Жизнь превратилась для меня в горький напиток, а мне еще приходится принимать его медленно, по счету, как капли...