Мне кажется, что самые надежные отношения вырастают как раз из дружбы. Вдруг, неожиданно, ты видишь в этом человеке гораздо больше, чем видела вчера, как будто огонек зажегся в ночи. И тот, кто был тебе только другом, оказывается тем единственным, кто нужен тебе.
— Скалли, ты веришь в загробную жизнь?
— Узнаю после смерти.
Истина где-то там, но где-то там и ложь.
— «Никогда — это большой отрезок времени», Скалли, ты сама это сказала. «Хотя многомерность пространства предполагает множество результатов и бесконечное число вселенных, каждая вселенная может дать только один результат».
— Мне было двадцать три года, когда я писала это.
— Да, но я думаю, это означает, что ты не считаешь возможным изменить будущее.
Время способно не только заточить нас в камеру из кирпича, но и в башню из необратимых трагедий и несбывшихся надежд. Только тогда начинаешь ценить возможность вернуться назад, чтобы, встретившись с прошлым, лучше понять себя. Освобождение из темницы времени не означает освобождение от своей натуры. Из этой темницы убежать невозможно.
Ничто не происходит в противоречии с природой, только в противоречии с тем, что мы знаем.
Мы не что иное, как сумма наших воспоминаний. Если мы сознательно отбрасываем некоторые из них, пусть даже, с нашей точки зрения, и по вполне благородным причинам, мы в чем-то становимся меньше, чем могли бы быть.
Когда-нибудь ты попросишь рассказать тебе о чуде твоего появления на свет, объяснить то, что необъяснимо, и если я не смогу тебе ответить, знай, сынок, это и есть ответ. Это и есть святая, но небезгрешная истина, которую тебе не познать в одиночку, если не встретишь ту самую свою противоположность, свою защитницу и свою погибель. Если не отправишься с ней в самый главный путь на поиски ускользающей неуловимой истины. Если тебе посчастливиться её отыскать, мой сын, смотри, не упусти её. Истина где-то рядом.
И если однажды тебе суждено узреть чудо, какое узрела я в тебе, ты поймёшь, что истина не в науке и не на просторах Вселенной. Истина в твоём сердце. И в этот миг тебя посетит благословение и отчаяние, поскольку самая истинная из всех истин либо навеки соединяет, либо с мучительной неизбежностью разделяет нас.
Перед нами яркий пример повального увлечения разными ток-шоу, комиксами. Они составляют для этих людей новую реальность… Масс-медиа настолько задурили мозги публике, что простой человек готов на все, лишь бы привлечь к себе внимание. Один из признаков психоза – обмен непонятных образов более зримыми. Страхи, как правило, упрощаются в форме уродливых человеческих черт. Если человек не в силах себе чего-либо представить, ему легче всего свалить вину на монстров, горбуна, оборотня. Но каждый здравомыслящий человек понимает, что все эти легенды, непроверенные слухи — нелепая выдумка. До тех пор, пока эти слухи непроверенны, они занимают в нашем сознании место Истины.
В борьбе против своей природы, против того, кем нам суждено стать, мы неминуемо оказываемся побежденными. Но даже побеждая, природа все равно не может подавить наших порывов, движений души, той простой и всем понятной истины, которая гласит, что сердцу не прикажешь.
Борьба на то и борьба. Она придает значение всему. Открывает какой-то смысл. Это и есть жизнь.
Наука может объяснить только «как?», но не «почему?».
— Не думаю, что исчезновение тела было из величайших чудес Ривленда.
— Я тоже так не думаю.
— А что ты думаешь?
— Я думаю, что люди хотят чудес... так сильно, что иногда они заставляют себя видеть то, что им хочется.
— Мы целыми днями играли во дворе, катались на велосипеде по берегу, ели бутерброды. Единственное место, где нужно было быть вовремя — это дома к обеду. Не нужно было запирать двери, никаких модемов, факсов, сотовых телефонов...
— Малдер, без телефона через две минуты у тебя разовьется кататоническая шизофрения.
— Ну как свадьба?
— Жених упал в обморок, собака покусала барабанщика.
Мы с Малдером как-то говорили о звездном свете. Он идет до нас миллиарды лет. Звезды давно мертвы, а он все летит сквозь время. Этот свет не умирает. Быть может, он будет жить всегда. Он сказал, что туда отправляются души. Надеюсь, он прав.
— Вас привлекают сильные мужчины. Но вы боитесь их силы. Вы умрёте за Малдера, но не позволите ему любить вас.
— Вау! Мне открылась другая ваша сторона. Вы не только хладнокровный убийца, но ещё и психолог.
— Малдер, когда ты найдешь мое бездыханное тело..., помни, что мои последние мысли были о тебе и о том, как я хочу тебя убить!
— Извините, кто это?
— Ты не можешь этого знать. Сколько разных жизней у нас могло бы быть, если бы мы сделали другой выбор? Мы этого не знаем.
— А если всегда есть только один выбор? Если все остальные ошибочны и жизнь пыталась давать какие-то знаки?
— Тогда любой выбор привел бы нас к этому моменту. Один неверный поворот — и мы не сидели бы здесь вместе. Это о многом говорит. Это говорит об очень-очень многом.
Одиночество мы выбираем сами!
— Вы перепутали трупы и провели ненужное вскрытие!
— Сэр, этот мертвец был очень похож на Мика Хофмана. На бирке было его имя!
— Скалли, если у меня в руках будет сумочка Мэрилин Монро, Вы скажете, что я спал с Джоном Кеннеди?
Отдаться страху проще простого. Иногда придумаешь бог знаешь что, а этого и в помине нет.
В темноте легче скрыть грехи.
— Знаешь, когда живешь в городе, забываешь, что ночь может быть такой темной.
— Живя в городе, забываешь не только об этом. Там ты боишься, что тебя убьют, что попадешь под машину... Но когда ты попадаешь на природу, ты понимаешь, что здесь с тобой может случиться всё, что угодно. Поэтому отец всегда учил уважать природу, ибо природа не уважает нас.
Если мы хотим переубедить чудовище, мы должны понять его. Проникнуть в его сознание. Но если нам это удается, не рискуем ли мы позволить ему проникнуть в наше?
— Где она?
— В психиатрической клинике.
— Я бы пошел, но боюсь, меня там и оставят.
— Я тоже.
— Почему ты всегда водишь машину?
— (улыбаясь) Потому что я всегда сомневался, достанешь ли ты до педалей.
Если сестра станет твоей теткой, а мать выйдет за дядю, то ты сам себе станешь дедом