— Я профессионал!
— Интересно, как становятся профессиональными болванами.
Ложь легче всего спрятать между двумя правдами.
Если мы не научимся предвидеть непредвиденное и ожидать неожиданное, то во Вселенной непредвиденных вероятностей мы окажемся во власти любого человека или явления, которое нельзя запрограммировать, классифицировать или свести к удобной формуле.
В конце жизни человек окидывает ее прощальным взглядом, чтобы посмотреть, что он оставил после себя. Я вижу там только руины.
Мы с Малдером как-то говорили о звездном свете. Он идет до нас миллиарды лет. Звезды давно мертвы, а он все летит сквозь время. Этот свет не умирает. Быть может, он будет жить всегда. Он сказал, что туда отправляются души. Надеюсь, он прав.
— Вас привлекают сильные мужчины. Но вы боитесь их силы. Вы умрёте за Малдера, но не позволите ему любить вас.
— Вау! Мне открылась другая ваша сторона. Вы не только хладнокровный убийца, но ещё и психолог.
Порой проще поверить в монстров из совершенно иных миров, чем признать, что настоящие чудовища живут внутри нас в голове, иногда в сердце.
— Малдер, когда ты найдешь мое бездыханное тело..., помни, что мои последние мысли были о тебе и о том, как я хочу тебя убить!
— Извините, кто это?
— Ты не можешь этого знать. Сколько разных жизней у нас могло бы быть, если бы мы сделали другой выбор? Мы этого не знаем.
— А если всегда есть только один выбор? Если все остальные ошибочны и жизнь пыталась давать какие-то знаки?
— Тогда любой выбор привел бы нас к этому моменту. Один неверный поворот — и мы не сидели бы здесь вместе. Это о многом говорит. Это говорит об очень-очень многом.
Одиночество мы выбираем сами!
— Вы перепутали трупы и провели ненужное вскрытие!
— Сэр, этот мертвец был очень похож на Мика Хофмана. На бирке было его имя!
— Скалли, если у меня в руках будет сумочка Мэрилин Монро, Вы скажете, что я спал с Джоном Кеннеди?
Каждый день, каждую минуту мы выбираем, какими нам быть? Кого мы прощаем? Кого будем защищать? Принять чью-то сторону или идти посередине? Играть в центре. Обойти грань между тем, что есть и тем, что должно быть. Я выбрал именно такой путь. Пытался балансировать между интересами, которых не существует. Выбирать, но не выбрать. Защищать центр, который не может устоять.
Для убийства интеллект не нужен, так ведет себя только человек.
Выдающиеся люди всегда одержимы жаждой простых вещей.
— Мне кажется, вы не привыкли, чтобы о вас кто-то заботился.
— Вы говорите это с оттенком жалости.
— Иногда правда может оказаться чудеснее, чем фантастика.
— Фантастика – это быстрее и дешевле, чем правда.
Я задумался: почему они стали такими? Как эти люди стали носителями зла? Я понимал, что причину нужно искать в психологии. Это были жертвы окружения, жертвы своих родителей. Научные объяснения были неудовлетворительны, и я начал размышлять о зле как о болезни. Это передается от человека к человеку, от времени ко времени, большинство из нас считает себя неспособными на это, но это не так. За один момент в нас может возникнуть желание убить, но мы способны погасить его, однако есть люди, в жизни которых случаются трагедии или потери – это делает их уязвимыми. И неожиданно, в тот момент их жизни, когда… когда они ранимы, зло захватывает их, и они сами становятся злом.
Отдаться страху проще простого. Иногда придумаешь бог знаешь что, а этого и в помине нет.
К сожалению, многие люди занимают откровенно враждебную позицию. И все потому, что не могут и не хотят понять, как важно иногда пошевелить мозгами, даже если это грозит великими потрясениями и унижением.
Кто я такой, чтобы оспаривать ложь, заверенную официальной печатью.
Страх овладевает нами в тот момент, когда мы поддаемся ему. Иногда он скрывается в самых простых, самых обычных вещах. Говорят, что страх перед неизвестным – это непроизвольная реакция излишне богатого воображения. Но наш повседневный страх перед подозрительным прохожим, звуком шагов на лестнице, страх перед насильственной смертью – естественное желание выжить пугает не меньше, чем содержимое секретных материалов, чем мысль, что это может случиться и с тобой.
Если бы люди знали истинную цену духа, атеистов было бы больше.
В темноте легче скрыть грехи.
Вы знаете, может, бывает и хуже, но, по-моему, нет ничего страшнее, чем задушить собственное стремление к любви.
— Вам известны виды животных, способные напасть на человека?
— Да. Другой человек.
— Знаешь, когда живешь в городе, забываешь, что ночь может быть такой темной.
— Живя в городе, забываешь не только об этом. Там ты боишься, что тебя убьют, что попадешь под машину... Но когда ты попадаешь на природу, ты понимаешь, что здесь с тобой может случиться всё, что угодно. Поэтому отец всегда учил уважать природу, ибо природа не уважает нас.
Если мы хотим переубедить чудовище, мы должны понять его. Проникнуть в его сознание. Но если нам это удается, не рискуем ли мы позволить ему проникнуть в наше?
Жертва, которая не могла противостоять своему прошлому, была поглощена им.
— Разве вы не хотели бы жить вечно?
— Eсли в моде останутся штаны со стрелками, то нет.
— Где она?
— В психиатрической клинике.
— Я бы пошел, но боюсь, меня там и оставят.
— Я тоже.
— Почему ты всегда водишь машину?
— (улыбаясь) Потому что я всегда сомневался, достанешь ли ты до педалей.
Если сестра станет твоей теткой, а мать выйдет за дядю, то ты сам себе станешь дедом
Может я уже достиг того высшего уровня, когда моя проницательность позволяет с одного взгляда определить, что стоит за очередным явлением Девы Марии?
Вы меня недооценили. Либо переоценили того человека, которому дали это задание.
В полутьме коридора был виден лишь силуэт женской фигуры. Весьма и весьма стройной. В таких женщин не стреляют. Во, всяком случае, французские мужчины. Таких женщин валят на кровать. И не только французские мужчины…