«Твои» люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором ни орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь протянуть руки, разделить бутерброд.
Мы способны стремительно распрощаться с любой из вредных привычек — бросить курить, отказаться от спиртного, перестать объедаться сладким перед сном. Но есть такие вещи, не поддающиеся силе воли. Забыть или разлюбить, к примеру. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается.
И почему прошлое — такая зараза, что не выветривается вообще, даже когда жизненно необходимо?
В жизни люди периодически рассыпаются на кусочки, а потом собираются, и получается новая картинка. Не знаю, какая я картинка, — я все время по кусочкам. Иногда они крупнее, и тогда я чувствую себя лучше, и кажется, что вот-вот наступит какое-то гармоничное благоразумие. А иногда они такие мелкие, что я вообще не понимаю, что делать с этими крошками. Изматывает. Мне хотелось бы выпрямить спину, не горбиться — так бы жить всегда. Но вечером я возвращаюсь домой, понимаю, что не нашел ответов за день, и снова рассыпаюсь. Жизнь врассыпную. Вплоть до финального свистка.
И у людей, и у собак одно желание — быть любимыми.
В определенный период жизни мы встречаемся с определённым человеком, необходимым именно в этот период. Такой странный закон притяжения, такое взаимовыгодное спасение. Проводим определённое время вместе, потом обязательно расстаёмся. Потому что каждому из нас надо идти дальше, входить в новый, следующий период своей судьбы.
В вопросе, полон стакан наполовину или пуст, я предпочитаю вариант ответа «в стакане есть вода». Главное, что вода ещё есть.
Я скучаю. Это единственное объяснение моей тяги к прошлому. Не помогают никакие советы и психотехники. Можно только смириться, стараться скучать все тише и тише с надеждой когда-нибудь научиться просто помнить.
А меня ждут безмолвный дом, горячий душ, сигарета на пустой кухне, где из звуков только дыхание и шум закипающего чайника. Порой кажется, что он — единственное существо, которое чувствует меня таким, какой я есть, тогда как каждый видит таким, каким кажусь.
Без тебя не то чтобы никак, без тебя — незачем.
Я хотел тебя себе, всю целиком. В любви есть светлая и тихая ревность, растущая из желания принадлежать ко всем временам года твоей половинки. Это как сжать в кулаке теплый никому не принадлежащий прибрежный песок, но чувствовать, как он высыпается именно из твоей руки.
Тебя ничем не удивишь, тебе не нужно ничего особенного, только самое малое, настоящее. Насытившись, во всём ищешь одного — спокойствия. Ты готов отдавать любовь, но в тишине прикосновений, когда слова лишние, а голоса — распугивают волю. Ты хочешь дружбы, но такой, когда молчание красноречивее любых слов, а поступки доказывают то, что невозможно доказать словами.
Я тоже хочу жить за себя, не за кого-то. Придумать себе офигенный смысл жизни и верить в него по собственному желанию.
Как-то ты сказала: «Однажды мы с тобой превратимся в буквы друг для друга». Отбрасываю Фаулза. Ты не буквы. Ты — выше и непостижимее любых существующих символов.
Не жалуюсь на одиночество. Зачем, если его во мне с избытком? Мы никогда не думаем о том, чего много в настоящем. Нас вечно тянет в противоположные стороны: иногда вперёд, чаще — назад.
Каждый в той или иной мере торгуется со временем, каждый нацелен выиграть, зачастую во имя самых примитивных целей. Все война, внутри каждого война, вокруг меня война.
Что это за жизнь в поиске правды, которую одни называют смыслом жизни, другие — надеждой? Изводим себя и тех, кто с нами, пытаясь определить время, ищем точку опоры в прожитом дне и, не обнаружив ничего, говорим, что жизнь — тяжела, трудна, невыносима. Бесконечные поиски, беспросветные терзания, а главная ошибка заключается в том, что мы не видим в жизни саму её суть — любовь.
Когда женщина решает отдаться мужчине, то она непременно хочет познать его истоки. Отдаться это не единичное физическое действие, это процесс, прорастание в то, что становится самым родным. Женщине оно необходимо: знать, каким был его день до теперь уже их дня. Это для мужчины постыдно, обнимая женщину, заглядывать туда, где живут события и люди, раньше бывшие для нее настоящими.
Любой выбор мы делаем сами. Да, он зависит от обстоятельств, знания, возможностей. Но на что бы мы ни опирались, совершая этот выбор, — жить с результатами потом нам.
Безмятежно начинаешь ждать именно тогда, когда тебе нечего ждать.
— Клюква, скажи, ждать-то стоит?
— Стоит. Главное, в процессе ожидания не утрачивать чувства меры. ...
— И нет этому никакого оправдания?
— Почему же, Африка, есть! Иногда просто нужно больше времени. Нужно твердо знать, чего ты хочешь, и не отказываться от действий. Но если изменишь себе, откажешься от ожидания, то упустишь самое главное, самое нужное. А без него ни ждать не стоит, ни жить вообще.