Знаешь, иногда ошибкой бывает не совершить ошибку.
Она всплакнула, но только про себя, так как давно решила, что ей не нравится плакать, потому что как только начинаешь плакать, то оказывается, есть столько всего из-за чего хочется заплакать, что просто невозможно остановиться, и ей это совсем не нравилось.
Раньше я думал, что человек больше не плачет, когда становится взрослым, но оказалось, что тогда-то он и начинает плакать, узнавая, что творится на свете.
Плачут только хорошие люди. Если человек никогда не плакал при виде горя, наполняющего землю, – он хуже грязи, по которой ступают его ноги, потому что в грязи прорастает зерно, ею питаются корни, стебли, листья и цветы, а душа человека, лишенная жалости, бесплодна и не может породить ничего кроме гордыни.
Путь вашей жизни пройдите так, чтобы жить — чтоб на этом прекрасном пути ни к вам, ни к кому-либо, с кем вы на нем столкнетесь, не прикоснулись ни грязь, ни смерть. Ищите везде добро и, обнаружив, вытаскивайте, как бы глубоко оно ни было скрыто: ему нечего стыдиться и прятаться. Оберегайте и растите даже самые мельчайшие крупицы человечности: это то, что противостоит смерти, хоть и само преходяще. Открывайте во всем светлое, чистое, то, что не может быть запятнано. Если в чьем-либо сердце добродетель, преследуемая всеобщим глумленьем, затаилась в испуге и скорби, ободрите ее. Не поддавайтесь поверхностным впечатлениям: они недостойны ясного взора и чистого сердца. Не подчиняйте себя никому, но и себе никого не подчиняйте. Помните: каждый человек — это подобие вас самого. Вина любого — ваша вина, и все невинные делят свою невиновность с вами. Презирайте зло и низость, но не людей низких и злых, поймите это. Не стыдитесь быть добрым и нежным, но если когда-нибудь на пути вашей жизни наступит черед убивать — убивайте и не раскаивайтесь. Путь вашей жизни пройдите так, чтобы жить — чтоб на этом чудесном пути не увеличивать страданья и горести мира, но улыбкой приветствовать его безграничную радость и тайну.
Только в страдании люди едины. В радости же они порознь.
Когда я начал ждать, чтобы жить, я на самом деле начал ждать, чтобы умереть.
И чем больше мы ждем, тем меньшего можем ожидать.
Народ — это всегда кто-то другой, а не мы.
Ты играешь так, как будто это для тебя ничего не значит. Абсолютно ничего. Это тоже одна из причин, по которой ты все время выигрываешь. Потому что тебе наплевать. Потому что если бы ты проиграл, это бы тебя не задело. Даже если бы ты проиграл ВСЕ сыгранные тобою партии.
Дурак – действительно хороший человек, но только потому, что он не умеет вести себя иначе.
Неудач в жизни больше, чем удач, но мы все равно ухитряемся чего-то добиваться.
Если жизнь приносит печаль – от человека зависит, какая она: благородная или дурацкая. Если печаль от душевного богатства и полна красоты – значит, таков и человек, который ее ощущает. И то же самое, если жизнь кажется гадкой, уродливой или жалкой. Все это видит в ней сам человек, ибо каждый из нас видит мир своими глазами.
Странная вещь, <...> но родину начинаешь по-настоящему любить, только когда ей тяжело, в другое время принимаешь ее как должное — вроде папы и мамы.
Я не верю в расы. Я не верю в правительства. Я вижу жизнь в единственном числе и в одном времени. Миллионы жизней одновременно, по всему свету. Младенцы, не умеющие говорить ни на одном языке, и есть единственная раса на земле, род человеческий. Все остальное, то, что зовется у нас цивилизацией, ненавистью, страхом, жаждой силы – притворство. Но дитя есть дитя. Братство людей – в детском плаче. Мы вырастаем и познаем слова и видим вселенную через призму известного нам языка: не через призму всех языков и не через призму безмолвия, например, нет, мы замыкаемся в языке, который знаем.
Никто на свете не знает, чего он хочет. Хочет и все. Смотрит на бога. Говорит ему: дай мне то, дай мне се, но все равно не бывает доволен. Вечно чего-нибудь хочет. Вечно несчастен. А что может сделать бедный бог? У него нет ничего, чтобы утолить печаль. Он дал человеку весь мир, солнечный свет, мать, отца, брата, сестру, дядю, родичей, дом, усадьбу, печь, стол, кровать, — бедный бог отдал все, что у него было, но никто не стал счастливым, все, как ваш мальчик, который болен гриппом говорят: дай мне плюшку, плюшку с изюмом. — Бакалейщик помолчал, чтобы как следует перевести дыхание. Шумно выдохнув воздух, он крикнул покупателю: — Плюшек нет! Нету плюшек с изюмом!
Живи, не причиняй никому зла и не давай никому делать зло тебе.
Этим своим рассказом стараюсь пробудить в человеке присущие ему от природы достоинство и доброту. Я хочу пробудить в человеке человека. Вырвать его из толпы – пусть обретет самого себя.
— Помни, — сказала мать, — ты всегда должен делиться всем, что у тебя есть. Давать, даже когда безрассудно быть расточительным. Давать всем, с кем встретишься в жизни. Тогда никто не сможет тебя обокрасть, потому что, если ты сам даешь вору, он у тебя не украдет и перестанет быть вором. И чем больше ты будешь давать, тем больше у тебя останется.
Годы не имеют никакого значения. Они приходят и уходят, а люди остаются и улыбаются. И вдруг вы замечаете на их лицах тревогу. Прекрасную тревогу. Что это? Мысль. Воспоминание. Отражение чего-то доброго и прекрасного. Ну и отлично. А годы — не в счет. Вот люди — люди великолепны. Даже в самых дурных из них есть порой нечто потрясающее...
Произнес ли я хоть раз её имя так, как хотел, чтобы она поняла, как много она значит для меня?
Чтобы стать самим собой, надо немало порепетировать.
Я думал, я на ней женюсь. Я все представлял, какие у нас будут дети. Третий был моим любимчиком. Первые два были замечательные. Красивые и обаятельные, и умные, но этот третий был не похож ни на кого. Тихий, и такой... придурковатый. Мне он ужасно нравился. Когда она сказала мне, что выходит замуж, я не жалел о первых двух, я жалел только об этом третьем.
Можно спорить с людьми, если они не болваны, но нельзя спорить с болванами: те гнут своё и знать ничего не хотят.
Люди везде одинаковые. Другими они становятся, только когда кого-нибудь любят. Только это и меняет людей.
Он бродил в поисках книги, в которой говорилось бы о том, к чему он стремится.
Обнаруживай вещи, которые сверкают, но не находятся в упадке. Воодушевляй добродетели в каждом сердце, в которое могли прокрасться скрытность и боль, привнесенное позором и ужасом этого мира. Игнорируй очевидное — это не заслуживает чистого взгляда и доброго сердца. Не будь подчиненным кому-либо, но и не будь превосходящим каждого человека. Помни, что каждый человек — разнообразие тебя.
Не верьте никому, если только это не тот, кого вы любите и кто очень любит вас.
Некоторые люди такие настоящие — реальные, — что даже нет необходимости их видеть: достаточно голоса. Они — живые. У них тяжелая работа, но они реальны как никто, и иногда даже кажется, что они знаменитей всех знаменитостей.
Вот мы живем в этом чудесном мире, где много чудесных вещей, вот мы — все мы — и только погляди нa нaс. Только погляди нa нaс. Мы ненормaльные. Мы идиоты. У нaс есть все, но мы вечно недовольны и бесимся.