Когда любишь кого-то, твое сердце открыто для боли, это печальная правда. Может, он разобьет тебе сердце, а может, ты разобьешь сердце ему. И уже не сможешь смотреть на себя по-прежнему. Так бывает.
Вы видите двоих. Вам кажется, они созданы друг для друга, но ничего не происходит. Мысль о том, что твоё счастье иногда от тебя не зависит, невыносима.
Этот тяжкий груз, как крылья. Они тяжёлые, мы чувствуем их вес, но это груз поднимает нас в небеса. Этот груз дарит нам возможность летать.
— Руки вверх — ФБР!
— Оружие на землю — полиция США!
— Судмедэксперт... Поэтому нет оружия.
Все мы одинаковые, мы отдельные люди, которые ищут друг друга. И все мы ищем лёгкий намёк на настоящую связь... Многие ищут не в тех местах. Кто-то теряет надежду, потому что думает: «Там нет никого для меня» — но всё равно пытаемся, снова и снова... Почему? Потому что когда два человека встречаются, пробегает искра. Да, он красив, она красива... Это всё, что они видят сначала... Но заниматься любовью — это когда два человека становятся одним. Мы пытаемся. И нам удаётся стать ближе...
— По-твоему, мужчина хочет только секса и всё?
— Конечно не только. Ещё пива, чипсы и сальсу.
— Сейчас меня больше волнует безопасная дистанция между нами.
— Почему?
— Потому что мы едем в церковь, и ты снова будешь богохульствовать.
— Ты боишься, что если Бог поразит меня, заденет и тебя?
Словно все договорились, что у детей до определенного возраста есть какая-то своя правда.
— Ты правда хочешь ребёнка?
— Мне необходимо потомство, я хочу ребёнка!
— А тебе не нужен, ну парень чтобы?..
— Только сперма. А ты не плохой потенциальный донор.
— Я?!
— Но тебе нужно будет сдать анализы!
— Что, что то не так?
— Пойми нельзя просто так сперму выпрашивать!
— Ты можешь любить много людей в мире, но есть человек, которого ты любишь больше всех.
— А как ты узнаешь, кого ты любишь больше всех, когда ты запутался в химических посланиях, которые путешествуют по всей твоей лимбической системе?
— Ты просто знаешь!
— А, что если ты даёшь этому человеку уйти?
— Этот человек никуда не уйдёт...
— Может быть, твоя жизнь была бы другой, будь у тебя деньги.
— Другой – но не лучше.
Знаешь, Кости, иногда мне кажется, что твоя сердечная мышца больше чем многие думают.
— Сердце кровью обливается.
— Ты говорила, что сердце не обливается кровью, а наполняется ею.
— Ваше прошлое теперь в прошлом?
— Нет, оно со мной.
Избыток правды ничуть не лучше, чем её недостаток.
— Знаешь, мы сегодня переспали в первый раз.
— Первый раз? Я думал вы давно...
— Нет, сегодня в первый раз...
— А почему ты говоришь об этом мне?
— Мы же напарники, к тому же мы обсуждали твои носки...
— Эм... Да секс и носки, звучит похоже.
Есть добро и есть зло. Жизнь заключается в выборе стороны.
Нельзя убить только одного, Кости, никогда... Никогда... Мы все немного умираем, Кости... Мы умираем с каждым выстрелом.
Успех порой приносит другим боль и ломает им жизнь. Раз ты работаешь на ФБР — знай это.
Когда ты ловишь преступника, ты спасаешь его следующую жертву.
— Люди ведут себя в соответствии с иерархией потребностей. Это антропологическая неизбежность.
— Да, да, Кости. Я ценю, что ты низводишь меня до антропологических неизбежностей.
Кости, Кости, я понимаю, что ты любишь мертвецов, но, пожалуйста, постарайся сделать грустное лицо.
Знаешь, длительное время мы преследовали друг друга. Преследовали сквозь войны, серийных убийц, призраков и змей. И знаешь: преследовать тебя — было самым умным моим решением. А преследование тобой — было для меня большой радостью. Но теперь нам не нужно больше преследовать, потому что мы поймали друг друга.
— За твоей вежливостью — огромное количество гнева. Тебе удаётся его контролировать?
— Если бы это было не так, ты был бы уже мёртв.
— Мне нужно установить, что вы не представляете угрозы для этой страны.
— У меня степень в области антропологии. Чем я могу угрожать? Создать расу роботов убийц, которые разрушат Землю?
— У вас часто такие фантазии?
— Очень.
Нелепа не вера во внеземные цивилизации, а вера в то, что они к нам летают.
— Что насчёт жертвы?
— Всё очевидно. Он замерз, восходя на Эверест, в него попал метеорит и сбросил на стоянку в двух мусорных мешках.
— Да, очевидно, конечно.
— Это лишь начало.
— Асбест, тормозные колодки, бензин, верстак. Кроме того, мать ударило током. Мы ищем отдаленную заправку или магазин инструментов. Вы, ребята, гениальны.
— И как же мы их найдем?
— Я работаю в ФБР, идиот.
— Вот так, Зак, мы перешли из гениев в идиоты за 3 секунды.
— Мы идём в боулинг, покатать кегли.
— Шары, кости.
Это как порнография — поймешь, когда увидишь.
— Это фирменный знак снайпера. Мы это называем: «Отключение компьютера».
— Вот ещё один милый синоним слова «убийство».
Как мы вообще нашли эти останки? Мы были на пути в никуда ещё час назад.
— У вас это серьёзно?
— Серьёзно, как сердечный приступ.
— Хм, странно, что они назвали это место «Сосновым поместьем», хотя всё вокруг укрыто кедрами.
— Как раз думал об этом.
— Правда?
— Нет!
— Мы, копы, не переносим таких вот умников, которые думают, будто они всё знают.
— Ты имеешь в виду людей с высоким IQ и аналитическим складом ума?
— Мы влезаем в непредсказуемую ситуацию, тебе лучше остаться в машине.
— ...
— Хорошо. Но тебе лучше идти за моей спиной.
— ...
— Хорошо. Просто будь осторожна, ладно?
Наши представления о людях всегда окрашены нашими надеждами, страхами, тем, что мы любим.
Честный жулик всё равно лучше продажного копа.
— Как можно применять моральные категории к убийцам?
— Бывают преступления в состоянии аффекта, совершённые от отчаяния, за которыми следует раскаяние и признание человеческой слабости. Ключевое слово здесь — «человеческий».
— Причины убийства не имеют значения. Отнятая жизнь — вот что имеет значение.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как будто меня отравила отрезанная голова, полная гипсовой пыли.
Ты можешь в это не верить, Кости, но такие вещи, как любовь, не выявляются в лабораториях.
— В этой машине зеркала как в пудренице!
— А что ты хотел, если выбрал машину размером с косметичку?