Легче умереть, чем снести это.
Ошибка — это то, что невозможно рассчитать и предсказать заранее, опираясь на накопленные знания. Ошибка — это необдуманный поступок.
Только находясь рядом он может ее защитить.
Видишь ли, я человек простой, во всем отвечаю взаимностью. Ты сделал мне пакость — я тебе глотку перережу.
Он никогда не уйдет от нее, потому что она — его жизнь, смысл его существования.
Я беспокоюсь за тебя, правда, беспокоюсь. Если с тобой что-то случится — я себе этого никогда не прощу. Ты единственная, кто мне нужна. Единственная, ради кого я живу.
Возможно, если бы у него была другая, то он прожил бы эту другую жизнь по-другому, избегая всех тех ошибок, что пришлось ему совершить.
Он привык быть готовым ко всему. Он нарочно приучили себя к этому.
В конце концов, он всегда ее защищал. Всегда. Хотя способы, которые он для этого применял, часто были разрушительными, как смерч.
Она наивно предполагала, что так или иначе все закончится, она свыкнется, что ее позовут обратно. Но никто не звал, а она отчаянно ждала. Никто, видимо, не желал ее звать.
В конце концов, он всегда ее защищал. Всегда. Хотя способы, которые он для этого применял, часто были разрушительными, как смерч.
Неподвижно лежа дни напролет в постели, она придавалась внутренним монологам, стараясь разобраться, почему ее все бросают, будто она на самом деле ничего не значила, будто она — воплощенный символ ненужности, от которого необходимо избавиться, ибо таково его изначальное предназначение.
Я все больше ненавижу то, что для тебя я никто.
Жизнь — сложный ребус, и он не для средних умов.
Иногда в молчании заложено больше смысла, нежели в словах.
В этом мире все обоюдно. Типа: что посеешь, то и пожнешь.
Рассчитывать на кого-то — огромная ошибка. Не нужно так же и сближаться даже с тем, кого любишь, потому что в один чертов миг этот кто-то скажет, что ты ему больше не нужен, и выставит за дверь, как чужой чемодан, которого нарочно бросили, и который занимает слишком много места и мешает.
Спасибо за воплощенную любезность. Она разбивает мне сердце, и снова его исцеляет.
С глубокомысленными людьми всегда нужно быть настороже. Ибо смотришь им в глаза, — и видишь безграничную мудрость, а на самом деле они планируют твое убийство и держат нож за спиной. Или же планируют тебя украсть и присвоить.
Люди странным образом чуют рядом с собой одинокого, брошенного человека, слишком уязвимого, и инстинктивно сторонятся его, боясь заразиться этой отвратительной патологией.
Разве любимых бросают? Она думала, что за любимых всегда сражаются.
Она была ужасно угнетена, будто над головой парила невидимая туча грусти и поливала ее прозрачным дождем тоски, не позволяя оправиться. Она оказалась никому не нужной: никто ей не звонил, не писал, не звал завтракать или ужинать и не желал спокойной ночи. Никто больше не называл ее солнышком, она не входила ни в чьи планы на жизнь, ее никто не замечал. Она была мимопроходящей возле чужого счастья, безразличия, горя, чувствуя себя совершенно пустой и неуместной в этом мире, точно вырезанной бумажной фигурой из журнала.
Она не оставит его, пока он ее не отпустит.
Он никогда не желал ее делить с кем бы то ни было, не намеревался терять ее заботу, расставаться с ее бредовым чувством юмора, лишаться ее ласковых и боязливых прикосновений. Мысль о том, что это могло достаться и приносить незаслуженное удовольствие другому, шпарила его обрывающиеся внутренности.