Я поняла, что нельзя бежать, когда тебя гонят. Нельзя бежать никогда!
Я помню столь же милый взгляд
И красоту еще земную,
Все думы сердца к ней летят,
Об ней в изгнании тоскую...
Когда вас изгоняют с родины, где родились ваши отцы и деды и где сотнями лет жили ваши предки, это очень болезненно. Вам не коснуться руками родной земли, не услышать мелодичное пение рек. Роскошные отели и приемы во дворцах не могут заменить чувство родного дома.
— Изгнание — горькая чаша.
— Более сладкая, чем та, из которой ваш отец напоил детей Рейегара. И более добрая, чем вы заслуживаете.
Да и срок действия известного старинного постановления раввинов, согласно которому пятьсот лет после изгнания из Испании евреям запрещено было ступать на ту, Богом проклятую землю, истек уже в 1992 году.
— Без адвокатов, без свидетелей — что это тогда за судебный процесс?
— Ваша вина доказана, здесь лишь выносится судебный приговор. Что выбираете — смерть или изгнание?
— Крейн, если ты думаешь, что мы добровольно согласимся пойти на лед, то ты точно спятил.
— Тогда смерть.
— Тебе видней.
— Замечательно! Смерть через изгнание.
Те, кто не был в изгнании, не ведают, что значит услышать на чужбине дружеский голос.
Он в изгнании не навсегда. А лишь на то время, пока жив.
Но моя воля не была законом. Были разногласия, амбиция… и жажда власти. В Силе есть то, против чего не существует защиты. Меня свергли, лишили власти, изгнали. Я страдала от унижения, и пала во тьму.
Из всех бед изгнания тревога перед неизвестностью, пожалуй, самая мучительная.
В моем сердце нет места для ненависти. Моей судьбой стало изгнание и одиночество — то, чего я никогда не представлял и меньше всего хотел.