— Идти можешь?
— Да.
— Так иди отсюда нахер и никогда не возвращайся.
Эти врачи всё чешут насчёт выживания. Год или два. Будто важнее всего именно жить. Но какой смысл жить, если я не смогу работать, наслаждаться едой, заниматься любовью? Сколько бы мне ни осталось, я хочу прожить эти дни дома, спать в своей кровати, а не давиться 30-40 таблетками в день и терять волосы, и валяться, не в силах встать с постели, и с такой тошнотой, что головы не повернуть.
— ... У меня планы.
— Курить марихуану, жрать «Читос» и дрочить не подходит под определение «планы».
Я всю мою жизнь прожил в страхе. Боялся того, что могло случиться, должно или не должно было случиться... и все 50 лет я так прожил. Часто просыпался в 3 часа ночи... Но знаешь что, с тех пор как у меня нашли рак, я сплю отлично. И вот тогда я понял, что самое страшное — сам страх, он настоящий враг. Так что вставай и выйди навстречу миру, и врежь этому гаду так, чтоб все зубы повылетали.
Я один должен ощутить последствия моего выбора, и никто другой. А те последствия все ближе. Хватит оттягивать неизбежное.
Если мы делаем что-то во благо, то нам не о чем переживать... и нет блага выше, чем семья.
Позитив не меняет реальность.
— Ты что, первый в мире, кому изменили? Я застал вторую жену в постели с отчимом, представь? Жизнь — штука жестокая! Повзрослей!
— Да я просто хотел поговорить...
— Что ж, поговори со мной. Считай, я вмешался в процесс. Тебя же могли арестовать. Ты пойми: я как твой адвокат был бы рад оплачиваемой работе, но как партнёр по бизнесу, настойчиво рекомендую перестать барагозить!
В науке гадать нельзя, Барри. Есть ответы правильные и неправильные. Люди на Луну не наугад летели.
Я спас тебе жизнь, Джесси. Спасешь ли ты мою?
Когда я узнал, что болен раком, я задал себе вопрос: Почему я? Но вот теперь, когда я почти здоров, у меня ремиссия и у меня есть большие шансы выжить... Я задался тем же вопросом.
Мой бизнес — не метамфетамин. Мой бизнес — империя.
Моя жена ждет моей смерти. Теперь у меня остался только бизнес, только он, а ты хочешь его отобрать.
Майк угрожал тебе. Майк угрожал мне. Наверняка, он угрожал кому-то сегодня перед завтраком — это же Майк!
За чистые машины и чистые деньги!
— У меня идея получше.
— Ну, слава Богу. Давай, мистер Уайт, выкладывай.
— Бобы.
— Бобы?!
— Бобы клещевины.
— И чё с ними будем делать? Вырастим волшебный стебель до неба, да? Заберёмся и убежим?
— Мы сделаем из них рицин.
— Ты сказал кретин?
— Рицин!
— Порву тебя в клочья!
— У тебя одна попытка, смотри — не облажайся! Что, подружек ждёшь? Ну давай, начинай! Начинай! Давай! Попробуй! Вперёд!
— Блин, ну ты же умный, ты же сделал яд из бобов, епт! Так, слушай, у нас же тут целая лаборатория, давай замастырь что-то типа ракетного топлива или какого-нибудь робота, чтобы за помощью сбегал или новый аккумулятор! Что, придумал?
— У тебя есть деньги? Неси монетки, гайки, болты и на передних колесах тормозные колодки.
— И что мы делаем?
— То, что ты сказал.
— Робота?
— Пока с мухой не разберёмся, варить [метамфетамин] не будем. Я что, сам с собой разговаривал?
— Таймер же сработал! Через сколько вся партия загнётся? Через час или два?
— Партия пойдёт коту под хвост, если не убрать загрязнение.
— Убрать загрязнение? Мы тут мет делаем, а не ракеты!
— Постарайтесь настроиться положительно. Скоро ваше самочувствие улучшится, придёте в себя, да и волосы начнут отрастать.
— А я вроде уже привык быть лысым как колено...
— А мне нравится слово «обтекаемый».
— Точно, аэродинамичный.
Не лезь на мою территорию!
— Ты хороший химик, правда. С большими перспективами. Но дело в том, что я... что у нас с тобой просто разные ритмы, Гейл. Вроде как, если сказать, что я классика, то ты, скорее, джаз.
— Джаз?
— Джаз. И бог свидетель, в джазе ничего плохого нет. Но дело в том, что мне необходима...
— Классика?
— Вот именно!
— Допустим, парень выиграл в лотерею $10 млн. Чего он точно не станет делать на следующий день? Он не купит еще один лотерейный билет, да? Он подсчитает свои счастливые звезды и уплывет навстречу закату, и это, при всем моем уважении, некий совет для вас обоих.
— И в какую же лотерею я выиграл?
— Эй, ты же жив.
Мы с тобой работали вместе, прикрывали друг друга, потому и выжили.
— Ты как себя чувствуешь?
— Примерно также, как ты выглядишь. Ты похож на Лекса Лютора.
Меня зовут Уолтер Хартвелл Уайт. Мой адрес: улица Негро Арройо, дом 308, Альбукерке, штат Нью-Мексико, 87104. Это мое признание.
— Черт возьми! Почему было так ахеренно?!
— Потому что незаконно.
Захватил рынок — поднимай цены. Основа экономики.
— В химии ты, может, и сечешь, но ты ни хрена не понимаешь, как барыжить наркотой.
— Но я способен увидеть недостаток мотивации. Примени творческий подход, придумай, как нам продавать товар оптом.
— В смысле, продать дистрибьютору?
— Да, вот что нам нужно. У тебя есть такой?
— Был, пока ты его не грохнул.
— Ваш товар чистый на 74%, мой товар чистый на 99,1%. Это как школьная команда и «Нью-Йоркские Янки». Вы добавляете краситель, чтобы ваш мет был похож на мой. Это как теплая «Кока-Кола», а я варю классическую!
— Так, значит, если я завалю тебя прямо здесь и сейчас, на рынке больше не будет «Колы»?
— Ты и вправду хочешь жить в мире без «Колы»?
— Ты же теперь рыба-ёж! Сейчас объясню: ты мелковат, не быстр, не хитёр. Лёгкая добыча для хищника, но у рыбы-ежа есть хитрое оружие. Знаешь, что делает рыба-ёж?
— Да хрен её знает...
— Рыба-ёж раздувается в четыре-пять раза больше своего размера, но зачем? Зачем она раздувается? Чтобы выглядеть угрожающе. Чтобы другие опасные рыбы сами её боялись. Вот ты кто — ты рыба-ёж. Главное — иллюзия, а внутри неё просто воздух. А кто нападает на рыбу-ёж? Никто!
— …потому что я никогда не лежал в багажнике и не стоял на коленях с приставленным к голове автоматом, пока не появился ты, старый, жадный козел!
— Готов признать свою некомпетентность в вопросе.
А я что? Какой-то труп, которого почему-то считают живым.
— Есть третий вариант: мы сами станем Туко.
— То есть ты будешь занюхивать мет с ножа и избивать своих подчиненных?
— Скажи моё имя.
— Хайзенберг.
— Ты чертовски прав.
— Но сначала расскажите вот об этом.
— Это так, маленькое увлечение. Понимаете, по-моему, все дело в уровне хинной кислоты. Он не должен превышать 4800 мг/л. Но если состав перекипятить, то выщелочится тонин. Горечь, фу. Так что я с помощью вакуума поддерживаю температуру в пределах 92-х градусов, и... Сейчас. Сами попробуйте.
— Боже мой! Господи! Вкуснее кофе я в жизни не пробовал!
— Бобы с Суматры, и, должен сказать, отменного помола. Но все равно спасибо, мистер Уайт.
— Уолт. Прошу, зови меня Уолт... Блин, какого черта мы варим мет?!
— Пошел хоронить трупы?
— Грабить поезд.
— Это какой химический элемент?
— Проволока?!
— Джесси, ты спрашивал, хочу ли я варить мет или наварить бабла? Да. Я хочу построить империю.
— Ну не знаю, мистер Уайт. Думаешь, мет-империя повод для гордости?
— Там, километрах в четырех, здоровый такой коровятник, но людей я не видел.
— Коровятник?!
— Ага. Ну где они живут, коровы. Да забей, братан! Ну чё, блин, варим здесь?
— Коровятник. Господи, помоги…