Я знаю. Он пошёл бы со мной, если бы я позвал. Но я думаю сердце Фродо слишком привязано к Ширу. К лесам, полям, речушкам. Я стар, Гэндальф. Я знаю, по мне не скажешь, но я начинаю чувствовать это сердцем. Я... я словно таю, истончаюсь как кусок масла, размазанный по слишком большому ломтю. Я хочу отдохнуть. Мне нужен отдых. Я не думаю, что вернусь. Признаюсь тебе, я и не хочу.
— Доброе утро.
— Что вы хотите этим сказать? Желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро доброе и неважно, что я о нем думаю? Или, может, вы хотите сказать, что испытали на себе доброту этого утра? Или вы считаете, что все должны быть добрыми в это утро?
Не подумайте, что я не люблю гостей... я люблю гостей, как и всякий хоббит, но я предпочитаю знакомиться с ними прежде, чем они пришли!
— Куда вы, мистер Гэндальф?
— Составить компанию единственному, кто здесь сохранил остатки разума.
— Это кому же?
— Самому себе.
— Куда вы, мистер Бэггинс?
— Не сейчас! Я опаздываю!
— И куда же?
— Спешу навстречу приключениям!
Я даже конец успел придумать: «И жил он счастливо до конца дней своих». Это хорошая концовка. Ничего страшного, что она затерлась от частого употребления!
Ваша колыбельная разбудила бы и пьяного гоблина!
Надо же, какая это грустная штука – победа…
Вряд ли в наших краях вы найдёте кого-то, кому могут понравиться приключения. От них одни проблемы, ещё обед пропустишь!
Хоббитам эльфийских аппетитов не перенять. Мне иногда кажется, что для них песни почти как еда, если не главнее!
Опасное это дело, Фродо, выходить за порог: стоит ступить на дорогу и, если дашь волю ногам, неизвестно куда тебя занесет.
— Зря ты так. Плохая примета.
— Я не верю в приметы. Мы сами куём удачу.
Опасное занятие выходить из своей двери, ты ступаешь на дорогу и если не придержишь ноги, то неизвестно куда придешь.
Позарастают беды быльем,
Вспыхнет клинок снова
И Короля назовут королем
В честь короля иного...
— Бильбо? Ты часом не перебрал настойки жихаря?
— Нет... Вообще-то да, но не в этом дело.
— Хочу чаю, аж кончаю!
Куда бы деться от проклятых родственников, которые ломятся целый день не давая ни минуты покоя.
Я прошёл с этими гномами через множество опасностей, и если Торин Дубощит дал своё слово, то он его сдержит!
Может, я и вор, но все-таки честный вор.
— Богатый трофей ты принесёшь в Шир..
— Ну, однажды он вырастет, и, глядя на него, я буду вспоминать. Обо всём: о плохом и о хорошем, что мне повезло вернуться домой.
Однажды я вспомню. Вспомню всё, что случилось. Хорошее, плохое. Тех, кто выжил, и тех, кого уже нет.
— Это узорная вышивка!
— Да, ужорная была выпивка.
— Какое оружие предпочитаете? Меч? Топор?
— Ну, я неплохо кидаю каштаны, если хотите знать.
— Условия оплаты по факту не превышая 1/14 общей добычи, если таковая будет... Справедливо. Заказчик не несет ответственности за травмы, нанесенные или полученные в результате.... Помимо всего прочего... Разрезания... Потрошения... Испепеления?
— Ну да, моргнуть не успеешь, как спалит тебя живьём! Расстроился?
— Немного. Мне нехорошо...
— Представь себе печку с крыльями!
— Мне нужен воздух...
— Вспышка света, жгучая боль и... пуф! Ты уже горстка пепла.
— Нет... (падает в обморок)
— Зачем ты вернулся?
— Ты сомневаешься во мне, я знаю. И всегда сомневался. Ты прав, я часто вспоминаю дом. Я скучаю по книгам. По моему креслу и саду. Да, моё место там. Это мой дом. Поэтому я вернулся, ведь у вас его нет. Дома. Его отняли у вас. И я помогу вам его вернуть.
Я, конечно, могу честно сказать, что рассказал тебе правду..., но я рассказал тебе ее не всю.
— Значит, мой меч не участвовал в битве?
— Я вообще не уверен, что это меч. Скорее уж нож для конвертов.
А он — сильный маг или... ну... как вы?
— Стоп! Стоп! Стойте! Мы должны вернуться!
— Что у тебя случилось на этот раз?
— Я забыл носовой платок.
Некоторые даже утверждали, что единственная страсть хоббитов — еда. Весьма предвзятая оценка — ведь мы, между прочим, искусны также в пивоварении и в табакокурении.
— Почему мы должны верить этому контрабандисту?
— Бард. Его зовут Бард.
— Откуда ты знаешь?
— Ну-у-у... я спросил его.
Добрую половину из вас я знаю вдвое хуже, чем следует, а худую половину — вдвое меньше, чем надо бы.