Да, я — Чарли! Я — старый шут! Сегодня твой черед. Танцуй!!!
В Америке мне больше нечего делать. Я туда не вернусь, даже если президентом станет Иисус Христос.
Не имеет значения, где жить, важно — с кем.
Все-таки жаль немого кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Детям кажется, что волосы – это очень существенная часть их личности. Они горько плачут, когда их в первый раз стригут. Какие бы волосы ни были – кудрявые, прямые или стоящие дыбом, – все равно, лишаясь их, дети испытывают острое чувство потери.
Простота — непростая штука.
Я не коммунист, я просто человек, и думаю, что мне понятна реакция любого другого человека. Коммунисты такие же люди, как мы. Если они теряют руку и ногу, то страдают так же, как и мы, и умирают они точно так же, как мы. Мать коммуниста такая же женщина, как и всякая мать. Когда она получает трагическое известие о гибели собственного сына, она плачет, как плачут другие матери. Чтобы понять её, мне нет нужды быть коммунистом.
Я не боюсь клише. Вся жизнь — это сплошное клише. Все мы живем и умираем, едим три раза в день, влюбляемся и перестаем любить.
Когда наступила эра звукового кино, моему герою Чарли пришел конец. Я понятия не имел, какой у него голос.
Произведение потомства — главный закон природы, и каждый мужчина, молодой и старый, когда встречается с женщиной, оценивает возможность секса с ней.
Жизнь — это пьеса, которую не отрепетировать. Поэтому пойте, плачьте, танцуйте, смейтесь и живите на полную катушку до тех пор, пока не упадёт занавес и сцена не закончится, без всяких аплодисментов.
Я не был ангелом, но всегда стремился быть человеком.
Как далеко ты от меня! Но пусть я ослепну, если твой образ не стоит всегда перед моими глазами. Твой портрет – здесь на столе, и здесь, возле моего сердца. А где ты? Там, в сказочном Париже, танцуешь на величественной театральной сцене на Елисейских полях.
Работа у тебя трудная, я это знаю. Твое тело прикрыто лишь куском шелка.
Жизнь — прекрасная штука, даже для медузы.
Моя боль может быть причиной чьего-то смеха, но мой смех никогда не должен быть причиной чьей-то боли.
Счастлив тот, чьи дела и слава переживают его самого.
Когда я начал любить себя, я понял, что тоска и страдания — это только предупредительные сигналы о том, что я живу против своей собственной истинности. Сегодня я знаю, что это называется «Подлинность». Когда я начал любить себя, я понял, как сильно можно обидеть кого-то, если навязывать ему исполнение его же собственных желаний, когда время еще не подошло, и человек еще не готов, и этот человек — я сам. Сегодня я называю это «Признание». Когда я начал любить себя, я перестал стремиться к другой жизни, и вдруг увидел, что всё, что окружает меня, приглашает меня расти. Сегодня я называю это «Зрелость». Когда я начал любить себя, я понял, что при любых обстоятельствах я нахожусь в правильном месте в правильное время, и все происходит исключительно в нужный момент, поэтому я могу быть спокоен. Теперь я называю это «Уверенность в себе». Когда я начал любить себя, я перестал красть свое собственное время и проектировать грандиозные проекты на будущее. Сегодня я делаю только то, что приносит мне радость и счастье, то, что я люблю делать и что приводит мое сердце в радостное настроение. Я делаю это своим собственным способом и в своем собственном ритме. Сегодня я называю это «Простота». Когда я начал любить себя, я освободился от всего, что приносит вред моему здоровью — пищи, людей, вещей, ситуаций. Всего, что тянуло меня вниз и уводило прочь от себя. Сначала я назвал это позицией здорового эгоизма. Сегодня я называю это «Любовь к самому себе». Когда я начал любить себя, я прекратил пытаться всегда быть правым, и с тех пор я ошибаюсь меньше. Теперь я узнал, что это «Скромность». Когда я начал любить себя, я прекратил жить прошлым и беспокоиться о будущем. Сегодня я живу только настоящим моментом, в котором все происходит. Теперь я живу каждый день, день за днем, и называю это «Осуществление». Когда я начал любить себя, я осознал, что ум мой может расстраивать меня, и что от этого можно заболеть. Но когда я объединил его с моим сердцем, мой разум стал моим ценным союзником. Сегодня я зову эту взаимосвязь «Мудрость сердца». Нам больше не нужно бояться споров, конфронтаций или разного рода проблем с собой или с другими. Даже звезды сталкиваются, и из их столкновений рождаются новые миры. Сегодня я знаю: «Это — Жизнь».
Самое печальное, что может быть в жизни, — это привычка к роскоши.
Убив один раз, человек становится негодяем, тысячу раз — героем. (Одно убийство делает человека преступником, миллионы убийств — героем. Все дело в масштабах.)
Он очень разносторонен — он и бродяга, и джентльмен, и поэт, и мечтатель, а в общем это одинокое существо, мечтающее о красивой любви и приключениях. Ему хочется, чтобы вы поверили, будто он ученый, или музыкант, или герцог, или игрок в поло. И в то же время он готов подобрать с тротуара окурок или отнять у малыша конфету. И, разумеется, при соответствующих обстоятельствах он способен дать даме пинка в зад, — но только под влиянием сильного гнева.
Чтобы сделать комедию, мне нужен лишь парк, полицейский и красивая девушка.
Ненавижу слонов: такие сильные и такие послушные.
Фотографы и репортеры ворвались в кабинет федерального судебного исполнителя и, несмотря на мои протесты, сфотографировали меня в тот момент, когда у меня снимали отпечатки пальцев.
— Они имеют на это право? — спросил я.
— Нет, — ответил мне судебный исполнитель. — Но разве этих ребят удержишь.
И это говорил правительственный чиновник.