Цитаты авторства Эльдар Александрович Рязанов

Хочется рухнуть в траву непомятую,
в небо уставить глаза завидущие
и окунуться в цветочные запахи,
и без конца обожать всё живущее.

Ностальгия – это значит
неизбывная тоска,
когда сердце горько плачет
от любого пустяка.
Ностальгия, как дорожка —
очень трепетная нить —
в то, что больше невозможно
ни вернуть, ни воскресить.

У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.

Жить бы мне
в такой стране,
чтобы ей гордиться!..
Только мне
в большом говне
довелось родиться.
Не помог
России Бог,
царь или республика.
Наш народ
ворует, пьет,
гадит из-за рублика.
Обмануть,
предать, надуть,
обокрасть — как славно-то!
Страшен путь
во мрак и жуть,
Родина державная.
Сколько лет
все нет и нет
жизни человеческой.
Мчат года.
Всегда беда
над тобой, Отечество.

Осень начинается в горах,
      а затем сползает вниз, в долины...
      В нижний лес прокрался желтый страх,
      белый снег покрасил все вершины.
      Старость начинается в ногах,
      даже в зной, укутанные, мерзнут...
      И ползет наверх холодный страх
      предисловием событий грозных.

Самая главная беда очень многих тележурналистов в том, что не существует внутренней цензуры. А внутренняя цензура, для меня, это культура и совесть. Вместе взятый такой сплав. И зачастую либо нет одного, либо другого, либо и того и другого вместе.

Все раньше темнеет, все позже светает,день ночи с обоих концов уступает…
Вот так же и жизнь отступает пред смертью,
и в душу вползают унылые черти.
Все больше усилий, все меньше отдача…
И горько сознанье – не станет иначе.

Что меня трогало в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые — это же трогало и огромное количество людей, большинство. Сегодня таких, как я, все меньше и меньше. Феллини в восьмидесятых говорил: «Мой зритель уже умер». Это ужасная правда.

Весь мой ужас в том, что я абсолютно нормален. У меня нет завихрений в психике. Я не подвержен депрессиям, я не знаю, что это такое, понимаете? Но я не оптимист такой вот жеребячий. Я абсолютно заурядный человек. Я сам всё время на себя удивляюсь, почему я тем не менее смог вообще целой нации навесить на уши ярлыки?

Я желал бы свергнуть злое иго
     суеты, общенья, встреч и прочего.
     Я коплю, как скряга и сквалыга,
     редкие мгновенья одиночества.      Боже, сколько в разговорах вздора:
     ни подумать, ни сосредоточиться.
     Остается лишь одна опора—
     редкие мгновенья одиночества.