Все зарождается в несчастье, скорби. Сомнения, вера, сила, борьба, страх... Их корни в горе.
Я долго стоял перед лицом великой идеи и превратив ее в цель. Хоть я все еще там стою, но теперь она кажется не столь отдаленной.
— Я верю в совершенство. — признается Кроу. — Я стремлюсь к нему. Каждый предмет, каждое общество должно быть совершенным. — громогласно настаивает он. — Если в нем присущи незначительные пороки, изъяны — их надо немедленно устранить. Иначе проблема, начавшаяся вследствие работы этих ошибок, усугубится и с ее неподъемными масштабами будет трудно справиться.
Люди создают ловушки и сами в них попадают.
Вы слишком долго и яростно гонитесь за тем, что существует лишь в воображении. Иначе уже бы ее поймали.
Люди сами рисуют, строят свое будущее. Благое или печальное, действием или самоустранением.
Что есть свобода? Что это? Где она? Может, она внутри нас или лежит под ногами? Что если это понятие всего лишь гнусный, заводящий в блуд, вымысел?
Безработные не приносят никакой пользы обществу, они не трудятся на благо общества. Они потребители. Они хотят, чтобы их снабжали и одаривали, не отдавая ничего взамен. Они мелкие разрушители, но масштабы катастрофы невообразимо грандиозные. Они медленно разрушают налаженный строй, ход. Они только вредят.
Вы утверждаете, что я плохой, хотя никогда не занимали мое место, не смотрели моими глазами. Поэтому вы ошибаетесь. Вы придерживаетесь одного мнения, таки не заняв другой позиции, способной значительно расширить ваш узкий кругозор.
— Инакомыслие, — фыркает Кроу, — это болезнь, по симптомам напоминающая слабоумие.
— Я наблюдал за миром в течение долгого периода времени. — признается Кроу с легкостью. — И вот мое неизменное заключение: по сравнению с некоторыми, я не такой плохой, каким вы меня видите. Это всего лишь ваша точка зрения, однобокое представление.
— Бунтари... Изменники... — искривляет полуухмылку Кроу. — Они вредят так же, как червь вредит плоду, проникая в него и точа его изнутри. Плод болеет и гниет. Больные люди не несут пользу обществу, поэтому мы их отделяем. И не существенно, какая это болезнь.
Слабые должны спускаться в могилу первыми.
Неизлечимо больных мы избавляем от мучений и боли, от ощущения собственной никчемности и ежедневных пыток. Поверьте, они подвергались им каждый день своей жизни. Они ненавидят свое беспомощное состояние. Они чувствуют себя обделенными, и яростно ненавидят это. Они умирают, просыпаясь. Они не могут изменить себя и свое положение. И нам этого никогда не понять. Для вас процедура элиминации кажется ужасной лишь потому, что вы здоровые и полноценные. Вы не были в их шкуре.
Самое худшее чувство в мире — умереть изнутри.
Вы боритесь. Не со мной, а с собой. Вы тратите свои силы, жертвуете собой. И вас, как кислота, разъедает ненависть, злость и беспочвенная обида. Вы ищете виновника. Вы обвиняете меня в том, что ваша жизнь не такая, какую вы хотите. Многие люди живут гораздо хуже вас, но они вас не волнуют. Вас волную я, потому что вы придумали много глупых причин меня ненавидеть. И это замкнутый круг, из которого невозможно вырваться.
Среди хлама можно найти по-настоящему ценные вещи, но, естественно, они находятся глубоко под кучей мусора.
Было много тех, кто сомневался во мне. Из-за них я сомневался в самом себе.
Мятежники, безработные и недоразвитые – калеки, неспособные самостоятельно передвигаться, хромые, безногие, безрукие, изувеченные при зачатии и в утробе, — это отбросы, бремя и рак нации.
— Вы довольно смелая молодая особа. Открою небольшую тайну: я восхищаюсь вами.
— Я рада за вас.
Люди жестокие. Они заслуживают строжайшего наказания.
Ненависть убивает не хуже скинутых бомб.
Я не люблю людей. Презираю, по множественным причинам, которых перечислять слишком утомительно. Своими гнусными поступками, взаимоотношением, моральными качествами, они сами хотят, чтобы ими пренебрегали.
Человечество — это большая ноющая, разрастающаяся язва.