— В шашлыке главное — не исходный продукт, а правильный маринад. — Теодор перешел к стеллажу со специями.
— А что ты теперь ищешь?
— Смесь поароматнее, чтобы отбить запах мяса.
– Нет, послушай, Мардж, это же пять лет назад было!
– Разве время что-нибудь меняет?
В жизни вообще мало справедливости.
Породистые — они все такие, бестолковые. Их же не по мозгам отбирают, а по всяким там стандартам — чтоб усы погуще или хвост подлиннее, а что у них в черепушках, заводчиков не интересует.
— Ты уверен? — засомневалась Полина. — Какое-то оно синеватенькое…
— Женщина, не учи сына фермера разбираться в мясе, — снисходительно бросил пилот, завязывая пакет.
— А ты не учи зоолога отличать мышцы от сухожилий, — парировала девушка. — Мы же его не прожуем!
— А какое оно должно быть? — с любопытством спросил Дэн, внимательно наблюдавший за приятелем.
— С таким специфическим натуральным душком. — Тед отверг очередной кусок.
— Тогда, может, вот это?
— Натуральным и свежим, — уточнил пилот, ознакомившись с претендентом. — Ага, ты-то нам и нужен! — Теодор запихал в пакет самый здоровенный и неприглядный с виду экземпляр.
— Но тортик — это как-то мелко, — все-таки возразил пилот. — Хотя если засадить в него стриптизершу…
— Чтобы Дэнька ее пристрелил, когда она внезапно оттуда выскочит? — съязвила Полина. — И Станислав Федотович тоже, боюсь, не удержится.
— О, слушай, а давай мы с Полиной тебя в «Матушку Крольчиху» сводим!
— Нет, это без меня! — поспешно открестилась Полина.
— Почему? Лицензионные девочки-мальчики, и кафешка там неплохая…
— Извини, но я воспитана в более пуританском духе, — отрезала девушка.
— Я тоже, но в космосе он быстро выветривается.
— ... Вот вы знаете, как определить пол центаврианина?
— Ну-у-у… — замялся Станислав, смущенно почесывая затылок.
— Не «ну», а по припухлостям на шее! Правда, убей не помню, у кого там какие, но Лика три основных и два дополнительных пола нипочем не перепутает, а у них же еще и обращение к каждому свое!
— Спроси у Дэна, — предложила девушка.
— Чтобы он вообще в сортир переселился? — фыркнул Теодор.
— Ну и подстраховался заодно. А то она вечно так на меня смотрит, что хочется фигу от сглаза скрутить.
— Еще не хватало тебе моей маме фиги показывать! — возмутилась Полина.
— Ну вот и я так подумал. К тому же крестом оно надежнее будет.
Пилот тихонько зарычал и хотел рявкнуть: «Ты что, сенсора не видишь?», но вспомнил, что сенсоров там два — второй, в красной рамке, для аварийного сброса груза.
— Зеленая кнопка справа от двери.
— Ой…
— Что?! — Тед резко развернулся к выходу, готовый драпать туда со всех ног, если сестричка успела выбрать кнопку самостоятельно.
— Тед, я же просила тебя не издеваться над моей мамой!
— Чего? — опешил парень. — Я с ней только поздоровался и сразу на тебя переключил!
— А зачем ты при этом перекрестился?
— Чтобы она убедилась, что я не сатанист.
— Ага, вроде даже какие-то подружки завелись, щебетали на заднем плане. Ничего, через неделю занятия начнутся, времени на дурь не останется… — Теодор осекся и самокритично поправился: — Ну, по крайней мере, поменьше будет.
— А давайте вы уговорите ее вернуться домой? — с надеждой попросил парень.
— Тед… — Станислав положил руку ему на плечо, заглянул в глаза и проникновенно сказал: — Ты сам-то еще по родителям не соскучился? Взял бы отпуск, навестил их, с отцом помирился. А то нехорошо как-то, они же тебя столько лет растили, заботились, добра желали — просто по-своему…
— Вы че, рехнулись?! — забыл о субординации Тед, отскакивая от капитанской ладони, как от раскаленного утюга.
— Нет, просто порепетировал, — невозмутимо объяснил Станислав.
— Нет! Просто у центавриан на него зуб, нас три недели назад на Маяке такая же тарелка подрезала!
— Тогда почему у них на вас, а не у вас на них?
— Ну… мы их потом немножко погоняли, — смущенно признался Теодор.
— Где эта поганка?!
— Да вон же. — Полина недоуменно показала на Котьку, намывавшуюся на столе — как раз на злосчастном широкоформатном планшете в кожаной обложке «под старину».
— Нет, я про большую, на шпильках!
— Я сказал — отвали!
— Что именно я должен отвалить?
— Ах ты… бешеный жеребец! — ляпнул он неожиданно для себя самого.
Теодор предпочел бы услышать такой эпитет от девушки, ибо в капитанском голосе не было ни восхищения, ни нежности, а лишь завуалированное обещание превратить его в мерина.
Девушка напоследок оглянулась на шлем, и пилот понял, что раритеты надо не вешать на стену, а намертво к ней приваривать.
— Рыжий! Иди сюда, не бойся! Давай с нами в карты, а то Полли никогда замуж не выйдет.
— Почему? — клюнул любопытный киборг, возвращаясь в пультогостиную.
— Ну поговорка такая есть: если везет в карты, то не везет в любви, — пояснил пилот, собирая и тасуя колоду. — А она меня уже семь раз подряд обыграла!
— Может, лучше чайку попьем? — стушевалась Полина. Щелбан от DEX'a страшил ее куда больше венца безбрачия. — Я чайник поставлю!
— Хватит! — спохватился капитан. — Что вы делаете? Они уже сдались!
— Правда? — пилот недоверчиво пнул нижнее тело в бок. — А так агрессивно лежат...
— А вы когда-нибудь стояли на учете у психиатра? Скажем, насчет паранойи или там мании преследования…
— Нет! — так бешено рявкнул Тед, что поверить ему было сложно.
– Я хочу знать, почему все эти годы мы живем вместе! Я что, всю жизнь псу под хвост пустила?
– Все так делают – почти все.
– Пускают жизнь псу под хвост?
– По-моему, да.
Ссориться и ругаться всегда проще, чем признаться в истинных чувствах друг к другу.