Прошлое кивнуло, улыбнулось и зашагало дальше, в будущее.
Основная проблема заключается в том, что Судьба зачастую не смотрит, куда сует свой перст.
Если у вас достаточно денег, вы просто не можете совершить преступление. То, что вы творите, – всего-навсего маленькие невинные шалости.
Гномы весьма неохотно расстаются с золотом, так что любому разбойнику, который посмеет выставить гному требование «Кошелёк или жизнь!», следует захватить с собой складной стульчик, обед и книгу для чтения, чтобы скоротать время до окончания споров.
Давай-ка подумаем... Ну, то есть я подумаю, а ты просто помолчи.
Библиотекарю нравились люди, которые любили и уважали книги, а лучшее проявление этих чувств — это оставить книги на полках, где им и предназначено быть самой природой.
Обычный правитель (не важно, хороший или плохой, чаще — просто мертвый) знает, что в его владениях ПРОИЗОШЛО. Очень немногие правители, затратив массу усилий, знают, что в их владениях ПРОИСХОДИТ. Лорд Витинари с презрением относился к обоим типам правителей, считая, что останавливаться на достигнутом нельзя.
Честные люди начинают кланяться и приседать только потому, что чей-то дедушка был более кровожадным гаденышем, нежели их предок.
Наемный убийца, совершивший убийство, которое ему никто не оплатил, покрывал себя несмываемым позором.
Боги для гномов – своего рода сверхъестественный эквивалент каски. Кроме того, приятно крикнуть что-нибудь богохульное, когда ты засадил себе по пальцу восьмифунтовым молотом. Только убежденные атеисты могут прыгать по мастерской, зажав руку под мышкой, и орать что-нибудь вроде: «О, случайная флюктуация пространственно-временного континуума!» или «Вот чертова примитивная и устаревшая концепция!».
– Сэмюель Ваймс! Ты пьян!
– Пока нет! Но еще не все потеряно!
Никто не пьет так, как стражник, который видел слишком много, чтобы оставаться трезвым.
На самом деле в данный момент большая часть его медленно растворялась в лучшем виски Джимкина Пивомеса.
В этом есть здравый смысл: если преступность неизбежна, то пусть она хотя бы будет организованной.
На мгновение ему в голову пришла мысль, что любого человека, не бросившегося наутек при виде мчащегося на него с огромной скоростью Детрита, можно обвинить в нарушении Акта О Смертельной Глупости от 1581 года. Но сейчас не было времени раздумывать над этим. Кто-то убегал, а они догоняли. Они догоняли, потому что он убегал, а он убегал, потому что они догоняли.
Я страдаю хронической разумностью.
Хорошие башмаки служат долгие годы – вот в чем дело. У человека, который может позволить себе выложить за пару башмаков целых пятьдесят долларов, ноги остаются сухими и через десять лет, тогда как бедняк, у которого просто нет денег и который покупает самую дешевую обувку, за тот же период времени тратит на башмаки сотню долларов – И ВСЕ РАВНО ХОДИТ С МОКРЫМИ НОГАМИ.
– Гордость – это, конечно, здорово, – объяснил он, – но колбаса есть колбаса.
– А почему кетчуп стоит почти столько же, сколько и крыса? – удивилась Ангва.
– А ты пробовала когда нибудь крысу без кетчупа? – ответил вопросом на вопрос Моркоу.
Кофе Шэма Харги по вкусу напоминал расплавленный свинец, но обладал одним преимуществом: вы испытывали ни с чем не сравнимое чувство облегчения, когда наконец выпивали чашку до дна.
Шэм Харга всегда улыбался, никогда не кормил в кредит и быстро понял, что большинство посетителей предпочитает, чтобы еда состояла из четырех пищевых групп: сахар, крахмал, жир и подгоревшие хрустящие кусочки.
— Слушайте, а не было ли особо злостного нарушения закона и порядка?
— Было. Сам Анк-Морпорк – это особо злостное нарушение всех законов и порядков.
Дуббинс был стражником всего несколько дней, но уже успел понять один важный и основополагающий факт: пройти по улице, не нарушив тот или иной закон, — невозможно. В распоряжение стражника, решившего провести с каким-нибудь гражданином увлекательную беседу, предоставлен целый мешок потенциальных обвинений, начиная с Непреднамеренного Околачивания Груш и заканчивая Неумышленным Оскорблением Чьей-Либо Извращенной Нравственности, Будучи Существом Не Того Цвета/Формы/Вида/Пола.
Френология, как известно, — это наука определения характера, способностей и склонностей человека по неровностям на его черепе. (...) В Анк-Морпорке вы можете прийти к ретрофренологу и заказать, к примеру, артистический темперамент со склонностью к созерцанию и легким оттенком истерии. На самом же деле вам просто настучат по башке деревянными молотками различной формы и размеров. Однако процедура способствует денежному обращению, и это главное.
Убийство, по правде говоря, встречалось в Анк-Морпорке достаточно редко, зато было много самоубийств. Самоубийством, к примеру, можно назвать ночную прогулку по району под названием Тени. Типичное самоубийство — это сказать кому-нибудь в гномьей таверне, что, мол, анекдот «бородатый». Самоубийство — это упомянуть при тролле про собирание камней. В общем, самоубийства в Анк-Морпорке встречаются на каждом шагу.
У меня целая куча собачьих болезней, и жив я только потому, что они слишком заняты борьбой между собой.
Сказать, что Шнобби обладает звериной внешностью, означало бы нанести смертельное оскорбление всему животному миру...
Он где-то слышал, что будущий новобрачный не должен видеть перед свадьбой свою предполагаемую невесту — вероятно, для того, чтобы не одуматься.
Нет ничего более бесполезного в мире, чем жених перед свадьбой.
Идеи порхают по вселенной туда-сюда. Главная их цель – если у идей, конечно, есть цель – это попасть в нужный ум в нужном месте в нужное время.
— Я даю вам шанс отыграться!
— Да, только у тебя на руках всегда пять королей, Шнобби.
Шнобби перетасовал карты.
— Забавно... — сказал он. — Короли... такое впечатление, они повсюду.
— А самое любимое их место — у тебя в рукаве.
Если бы вы вдруг увидели восьмой цвет, а потом попытались описать его семицветному миру, то получилось бы примерно следующее: «Э-э, ну это было... нечто вроде зеленовато-пурпурного». Мы так и не научились толком обмениваться полученным опытом.
Дуббинс вёл себя слишком уж вежливо. А если гном ведёт себя вежливо, значит, он копит силы, чтобы потом вести себя очень скверно.