Вчерашний день такой человек помнит не лучше, чем завтрашний. Его. вчера сушится на бельевой веревке, а чуть дальше полощется на ветру самый дождливый в истории наблюдений августовский национальный праздник.
Перед тем как сформулировать последнее правило, я украл у нее кое-что, просто так, без умысла, — заколку для волос, которая в один прекрасный день обнаружилась на полу машины. Я хранил ее целую неделю как талисман, но заколка сделала практически невозможным правило «не думать о ней», поэтому я подбросил заколку обратно, а на следующее утро указал на нее Брук, будто только что увидел.
— Знаешь, твой смех напоминает мне о моей жене.
— Серьёзно?
— Да, она смеялась всем своим сердцем... точно как ты.
— Ах... Наверное, ты очень по ней тоскуешь?
— Вообще-то... я никогда не ценил её, а когда её не стало, я понял, что уже слишком поздно.
— Дети показали мне её фотографии. Она была очень красивой.
— Каждый раз, когда я смотрю на них, я вижу её.
— Приглядись повнимательней, там ведь и от тебя половина.
— Никак не могу понять, что он сделал плохого?
— Он напомнил людям о человечности.
Дай-ка я расскажу про эти часы. В 16 лет я работал по ночам на заправке, чтобы что-нибудь купить, а не украсть. Они — первое, что я заработал. Часы мне напоминают что мир мне не должен. Ничего с неба не свалится, нужно усердно работать и тогда все будет.
Знаешь, почему я не заделал эти дырки от пуль? Они напоминают, что я тебя чуть не потерял. Я смотрю на них каждый день и обещаю себе то же, что и тогда, когда впервые взял тебя на руки — защищать тебя. Я не сделал всего, что хотел, но это обещание выполню.
— Ты забыла о своих манерах, пока отсутствовала?
— Нет, отец. Прошу меня простить.
— Ты вообще можешь поверить, что в мире ещё остались люди, винящее наше королевство за случившееся в Биконе?
— Ну, таких я пока ещё не встречала.
— Удивительно, что за такое Айронвуда ещё не понизили. А всё потому что Совет всё ещё ему доверяет.
— И я ему верю.
— Из-за него Атласу запрещено экспортировать Прах в другие королевства. «Мера предосторожности, пока мы не убедимся, что никто не собирается объявлять войну.» Как кто-то, кто считает подобное логичным, может находиться в моём окружении? Именно поэтому П. К. Ш. на днях организовывает благотворительный бал. Нужно показать остальным людям Ремнанта, что мы на их стороне. Что и мы тоже — жертвы падения Бикона.
— Звучит чудесно.
— Знаю. И я думаю, многих обрадовало бы твоё выступления на этом мероприятии.
— То есть?!
— Многие забыли, что и ты была там. Моя дочь на передовой, защищавшая другое королевство. Надо им это напомнить. Показать всем, что семья Шни столь же могущественна, как и всегда.
— Это вопрос, хотела бы я выступить по своей воле, или всё же приказ?
— Я считаю, что это обнадёжило бы многих людей.
— Тогда пойду репетировать.
— Узнаю свою девочку.
Если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть только штыком. Кто воспитан на штыке, и стрелять будет спокойно; кто воспитан только на стрельбе, в штыки неохотно пойдет, а чаще и совсем не пойдет.
Опасно упрекать в робости тех, кого хотят от нее исцелить.