Актеры — своего рода рассказчики, выдумщики. А быть рассказчиком — это настоящее искусство.
— Может, еще что-нибудь расскажешь? — жалобно спросила я.
— Что например? — не поняла Эльза.
— Все, что угодно, — я подняла на нее заискивающий взгляд. — Сплетни, слухи. Анекдот какой-нибудь свежий. Можно неприличный. Можно два раза.
Плохой рассказчик легко может испортить хорошую историю.
Наутро Федот — у царевых ворот. Пришел на прием, и ковер при ем. Стоит улыбается, стражи не пугается. Царь удивился, аж икрой подавился. Злоба его точит, а показать не хочет. Делает взгляд, что вроде бы рад!..
Зря генерал руки потирал: не вышло с налета — погубить Федота. Опять у бедняги башка в напряге. А в башке — слышь-ка!— ну хоть бы мыслишка! Думал-думал, ничаво не надумал. Как ни крутись — без Яги не обойтись! Поперся опять в дубраву — искать на Федьку управу!..
Человек в основном состоит из рассказов, но обычно считает себя эпопеей.
Откуда берутся истории? Может, они, как сны, формируются в подсознании? Или ночью их приносят гоблины? Или же это просто формы истины, зеркальные версии вероятного будущего, но искаженного, переплетенного, подобно соломенным чучелкам, превращенным в детские игрушки…
Ваш любимый рассказ, какой бы он ни был, был написан для одного читателя.
Давным-давно жил-был мальчик по имени Дэдпул, который снялся в неожиданно выстрелившем фильме. А в индустрии, где эксплуатируют раскрученные бренды, это значило одно — немедленный сиквел!
Ненадёжный рассказчик! Ненадёжный рассказчик — это такой авторский приём, так? Риторический вопрос, да? Но литературоведы его обычно обходят, ведь это как что-то несерьёзное. «Кентерберийские рассказы», те, да, упоминают. Но это ж литературный памятник. А, в основном, такой рассказчик есть в дешёвых детективах и фильмах. Агата Кристи там, «Подозрительные лица». Моя же идея в том, что любой рассказчик ненадёжен по определению. Потому что, кто бы какую историю не рассказал, сама история — это одно, а рассказ — уже другое. Стало быть, все существующие истории исходят от ненадёжных рассказчиков. Теоретически на рассказчика можно было бы положиться, разворачивайся его история у нас на глазах, но это явно невозможно. А это значит что? Вроде как единственный надёжный рассказчик — это сама жизнь. Но и сама жизнь, как рассказчик, ненадёжнее некуда, потому что она то и дело заводит нас куда-то не туда, то я дело ставя нас в жизненные ситуации, когда невозможно понять, что будет дальше. Жизнь — самый ненадёжный рассказчик!
Год 1647 — был годом странным. Самые различные знамения на небе и на земле, предвещали неведомые напасти и небывалые события. Летом случилось затмение солнца, а вскоре в небесах запылала комета. Времена года смешались так, что и самые старые старики такого не помнили. Поэтому все на Руси обращали тревожные мысли и взоры к Дикому Полю, которое простиралось от самых берегов Днепра к Черному морю и татарскому Крыму, откуда могла прийти напасть...
— Истории не меняют взглядов.
— Истории — это единственное, что их меняет. Мы больше движимы страхом, чем разумом.
Психотерапевты очень важны. Без них мы очень ненадёжные рассказчики собственных историй.
Некоторые вещи нельзя сказать. Ты либо их переживаешь, либо нет. Но не рассказываешь про них.
— Я волнуюсь, давно уже не была на свиданиях. Очень давно.
— Знаете, тридцать лет назад я припарковался в неположенном месте. Я сорвался на девушку, которая выписала мне штраф. Я покрывал ее ругательствами, а она смотрела на меня, как профессиональный игрок в покер. И когда я жутко вскипел, ну вы понимаете...
— Да, я все понимаю.
— Тридцать лет я женат на этой женщине, и она до сих пор умеет так смотреть. Мы поженились через четыре месяца после того случая. Так что, никогда не предугадаешь, что ждет впереди.
— Давай по порядку: тебя наняли искать собаку, которая оказалась Тревором Старком, ты его выследил, но тебя опоили, из-за чего ты меня продинамил? Больше ты ничего не хочешь сказать?
— Я даже не помню, как с тобой договаривался. Я знаю, как это звучит...
— Наверное, это правда, иначе ты бы придумал, что-то умнее.
Слушать истории может быть не хуже, чем смотреть кино.
Эй, есть минутка? Так вот... Значит, сижу я на скучном совещании о чём-то таком... не знаю, не вслушивался... Вдруг — БУМ! — как на конкурсе уродов, где одни финалисты. Один парень такой — «ВАААГХ!», так я пальнул — Бдыщ!, а потом и этого — Бдыщь!, и ещё парочку завалил для верности — Бдыщ, Бдыщ, Бдыщ! Было очень, очень много стрельбы... Скажу тебе по секрету, потом — Бум! — подорвали любимый магазин... ну, один из любимых. Потом была ещё бургерная, но что-то я отвлёкся. Короче говоря, я попал. Думаю про себя: «Всё в норме!»... Знаешь, вечно говоришь себе «Всё в норме», а нормой там и не пахло. Эх, видел бы ты... Ну, пора за дело. Боже, и выпить нельзя! Иду уже!