— Они допрашивали его два раза, да?
— Полиция перевернула всю его жизнь вверх дном и так ничего не нашла.
— Они просто отпустили его?
— Даже после обвинения детектива Хармон они ничего не нашли. Он знает, как замести следы.
— Трудно представить, что ты чувствуешь сейчас.
— Что ж, я была зла долгое время, но это не выход. Это слишком пожирает тебя и каждый раз я будто прохожу это снова. Поэтому стоит просто жить дальше или... пытаться.
Ей просто страшно. Она хочет видеться с внуком и делать вид, что все как раньше? Она хочет верить, что дочь была счастлива в браке? Это гораздо лучше, чем понимать, что она не спасла ее. И пока она прячет голову в песок, а вы не хотите давать показания, человек, который нас изнасиловал — все еще свободен, успешен, счастлив. Знает, что сделал это дважды, да бог знает сколько раз, и не попался. Сколько женщин, Кэтрин, сколько жизней вы позволите ему разбить?
Что мы хотим и что нужно — не всегда совпадает.
— Я волнуюсь, давно уже не была на свиданиях. Очень давно.
— Знаете, тридцать лет назад я припарковался в неположенном месте. Я сорвался на девушку, которая выписала мне штраф. Я покрывал ее ругательствами, а она смотрела на меня, как профессиональный игрок в покер. И когда я жутко вскипел, ну вы понимаете...
— Да, я все понимаю.
— Тридцать лет я женат на этой женщине, и она до сих пор умеет так смотреть. Мы поженились через четыре месяца после того случая. Так что, никогда не предугадаешь, что ждет впереди.
— Я написал ей.
— Уже? Не надо навязываться.
— Она не ответила.
— Неудивительно.
— Только отправишь сообщение и время как будто замедляется, пока ждешь ответ.
Люди любят сплетничать. Говорят гадости, потому что напуганы или расстроены. И иногда эти гадости подхватывают другие.
Жизнь не так устроена. Нельзя крикнуть: «Пожар в здании!», а потом просто пожать плечами и притвориться, что не устроила хаос.
Чаще всего убивает не пожар, а дым, которым люди задыхаются.
Что люди делают друг с другом, как ранят... Иногда мы только это и делаем — раним друг друга.
Большинство тормозит перед препятствием. И какое-то время они думают, как бы его обойти. А ты... ты начинаешь только ускоряться. Ты не сдаешься, Лора, и именно это меня восхищает, но случается так, что самое разумное — это уйти.
— Думаю, время каждому из нас жить своей жизнью.
— Думаешь, что ты лучше всех и вся, не так ли? Что ты неприкосновенен? Ты просто человек, Эндрю. Больной, слабый человек. Однажды ты проснешься и вся боль, что ты причинил людям — вернется к тебе.