Он никогда не привлекался, сведений о его работе нет и на Фейсбуке его нет. Такое впечатление, что его не существует.
У детей стало принято обо всем писать на фейсбуке. Не знаю, что ваше поколение находит в выставлении на показ всех ваших мыслей, но уверяю тебя, не многие из них бриллианты. «Роман отлично провел день, потом купил диетколу на автозаправке...» Сносит крышу. Ну и кого это вообще волнует? «Он опять купил диет колу? Ох уж этот Роман, он неисправим...»
Игра в XBOX со своим братом стало пережитком прошлого. Теперь, когда мама зависает в iPadе, а папа пытается попасть в струю тренда, члены семьи отдаляются друг от друга, а гостиные умирают. Потому что людей объединяет не улица, не церковь, и даже не поездки в горы, а старый добрый телевизор.
Социальная смерть — продолжение физического существования человека, при котором он уже мертв в духовном и социальном плане. Весьма странный способ смерти, но не самый худший. Многих поражает, что социальная смерть никак не связана с удалением аккаунта в социальных сетях.
К булькающей в мэйнстриме информации следует подходить только в костюме полной биологической защиты и внимательно смотреть – что, откуда и как. А лучше не подходить вообще, довольствуясь наблюдением за подошедшими – например, в соцсетях. Этого обычно достаточно. Я вот, например, давно поняла, что меньше – это больше…
Мы делимся тем, чем мы полны, — простая истина, раскрывающая содержание умов миллионов пользователей социальных сетей.
Так вот, соцсети — это здорово. Жаль, что в реальной жизни нельзя нажать всего одну кнопочку и сразу исключить всех, кто не нравится. Нет-нет, реал — это квест на выживание. Пристегните ремни, наденьте памперс и приготовтесь орать: будет страшнее, чем на американских горках!
Я не строчу в «Твиттере», меня нет на «Фейсбуке», и у меня нет мобильного телефона. Если ты всегда доступен, не остается места для тайны.
Путь в тысячу миль начинается с прикольной аватарки.
Больше всего на Фейсбуке меня развлекает бесконечное отклонение маминых запросов на дружбу.
Ты не в сети давно, и значит ждать там нечего,
С прошлого вечера статус новый.
Я в Яндексе проверил, с какой это песни цитата,
Прослушал всю её, надо же мне разобраться,
Кому и для чего фраза эта выбрана и поставлена?
Может, для меня? Тогда приятно.
Без подконтрольных КГБ-ФСБ социальных сетей мой украинский народ тоже способен прожить!
Стена «В контакте» стала чем-то вроде эмбриона нового вида жизни. Я несколько раз спрашивал себя, на кой я пишу, потом пожимал плечами и забивал на все идиотские вопросы. Да просто потому, что интернет уже стал еще одним органом жизнедеятельности или шестым чувством: слух, вкус, сеть. Эпистолярный жанр 21 века: напиши слова, никто в них не поймет и не услышит тебя, зато кто-то найдет себя и радостно оближет.
У нас тут, в аду, сыночек, фейсбук этот прямо с уст не сходит в последнее время.
Там грешат массово, регулярно и вдобавок – публично, а это в аду очень поощряется. На фейсе движущая сила – грех, тот, что идет первым в списке В7, что на продвинутом английском означает «Биг севен», а на нашем, польском, толкуется как «Большой Список Семи» (БСС). Грех-то этот – тщеславие, а по простому спесь. Фейсбук в аду уважают – значимая величина. Как инвестор или спонсор.
Дуров создал цифровое государство с населением сто миллионов человек – причем произвёл этот финт под носом у государства, где бизнесмены переживали эпоху мелкотемья и боязни не угодить вертикали власти.
Если труд сделал из обезьяны человека, то его отсутствие превращает человека в микроблогера.