И если судьба мученика выпала:
Я понял – нужно что-то поменять.
Но пока что непонятно:
Я пришёл, чтобы разрушить или создавать.
Принять себя, найти спокойствие внутри
Или снова поднять в воздух
Знамя утренней звезды.
Орать?
Забудьте всё тут или яростно горите,
Я рождён любить всем сердцем
Или всё же ненавидеть?
Расскажи.
Идеи есть и ничего больше не нужно.
Я прошу ответь мне на один вопрос, прошу:
«Жить, чтоб была память или скоротечно?
Искусство в одном миге или всё же в бесконечности?»
Мне всё равно: бессмертие иль погост.
Мир – лишь пепел, а время – песок.
Я пролечу кометой, между тысячелетних лесов,
И всё — помещу на камни гроба, лишь в несколько слов:
«Жил, горел и умер, и ушёл, доиграв эпизод...»
Дорогая, просто мы из тех,
Кто прикоснулся к Солнцу и сгорел.
Но ошибся, видимо, в расчётах и хотел немного света,
Но споткнулся, обжигая щёки и упал.
И каждый тут когда-то станет лишним,
Но клянусь, что распущусь с листами самой спелой вишни.
Сто вопросов, лишь один ответ, семь бед,
Но помни: «Дорогая, сакура тут расцветает по весне...»
Потеряться здесь легко совсем.
И наша юность – ледяная цитадель,
Где только холод снега есть.
Умрёт поэт тогда, когда тут будет некому писать.
Наши ослепли небеса, но
Я всё вижу свет в твоих глазах.
В непонятном вам присуще видеть монстров.
Не смотри на моё пепельное тело,
Я хотел светить, но оно только медленно. Горело.