Цитаты авторства Никита Сергеевич Михалков

Я вывел формулу русского человека. Вот она: русским человеком может быть только тот, у кого чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет — и хрен с ним.
Моя мама говорила: бойся людей, для которых власть — мечта. Иди за теми, для кого власть — это крест.
Не страшно, когда тебя ненавидят ни за что. Страшно, когда есть за что ненавидеть.
Вот вы говорите — воспитание. Как-то иду я по Тверской, стоят девушки легкого поведения. Узнали меня. Одна из них попросила автограф. «Как тебя зовут?» — спрашиваю. «Наташа». Я пишу на блокнотном листочке: «Милой Наташе...» А она: «Спасибо, Никита Сергеевич, я на ваших фильмах воспитывалась!» Вот такая история.
Радость замечательна нечаянно.
Народность — это сохранение народа. Народность — это... Что такое народность? Это та основа, та корневая система, которая живёт по тем правилам, которые возбуждают человека рождать детей, продолжать свой род. А ты посмотри, какая потрясающая вещь, какое наблюдение... Ты знаешь, что у огромного количества руководителей европейских стран нет детей? Ни у Меркель, ни у Макрона... У них нет детей. И когда мы имеем дело с людьми, которые не знают, что такое ребёнок, которые никогда не просыпались ночью и не смотрели — горячий он или нет... Когда у них отсутствует ощущение необходимости создания будущего жизни ради своего ребёнка, как они могут думать о чужих детях и о чужих людях?
В России сострадание порой бывает сильнее закона. Эту цитату я вставил в эпилог моей картины «Двенадцать». Конечно сострадание в России имеет порою большую силу, чем закон. Но если не исполнять закона, если этот закон может трактоваться как угодно, в зависимости от того, насколько тебе выгодно, как его трактовать... Это путь в пропасть, в хаос. А хаос в России — это гибель не только России, это катастрофа космического характера.
А про свободу совести, вы тоже правы... Потому что достаточно людей и тогда было и сейчас есть, действительно свободных от того, что называется совестью.
Актёр должен выкладываться на все сто, даже если режиссёр ничего не стоит.