Да плевать мне на правду. Я счастья хочу.
Была б моя воля, я вообще бы не тратила жизнь на ссоры, разборки. Сегодня ты можешь высказать человеку всё, что у тебя накопилось в недрах души, а завтра этого же человека может сбить машина или же ему поставят страшный диагноз. А что? Это же жизнь, она та ещё сука, от нее всё можно ожидать. Если идешь против неё, она идет против тебя. Вот только ты крохотная песчинка по сравнению с ней.
— Меня мама этому научила. Она отлично печёт блинчики.
— ... скучаешь по ней?
— Очень. Наверное, только в разлуке с кем-то мы понимаем, насколько дорог нам этот человек.
— Твой срок вышел три месяца назад, что происходит?
— Сердце не лежит. Романтическая литература больше не настоящая.
— Не настоящая? Кто бы говорил, ты пишешь о людях, которые плывут в закат на лодке.
— А что будет на следующий день, когда взойдет солнце?
— Следующего дня не существует. Не путай реальность с романтической новеллой.
А что мне еще оставалось? Только ждать. Я была как эта глупая Сольвейг – в моей жизни не было ничего, кроме ожидания. Я была равнодушна ко всему. С тех пор я считаю, кстати, что нет ничего оскорбительнее такого ожидания – по отношению к Богу, людям, своей жизни и земле, по которой ты ступаешь.
Никому нельзя отдать свою жизнь – но ее так легко тупо проворонить, прикрывшись какой-нибудь великой целью.
Я думаю, что каждый человек хотя бы раз задумывался о суициде. Когда нам плохо, когда у нас депрессия, когда мы ссоримся с родными – нас посещает мысль о том, что больше нет смысла так жить. Людям будет намного лучше без меня.
Прекратите, а то я щас вылезу и обоим накостыляю по тыкве!
По крайней мере, перед смертью стоило бы поехать в то место, где я пережила первую любовную трагедию.
Еще одна причина моего будущего самоубийства – я неудачница.
У меня не дом, а просто тюрьма какая-то, где нельзя ни выпить, ни повеселиться. Это еще одна причина моего будущего самоубийства.
Это была единственная валентинка в моей жизни, и это еще одна причина моего планируемого самоубийства – я никогда никому не нравилась.
Мне было все равно, какой он, просто если нам приходилось расставаться хоть ненадолго, это казалось чем-то диким, ну как будто руку отрезали, понимаете? Вот была рука — и нету, а должна же быть, такие дела.
Они такие, эти собаки. Могут тебя не любить, но если уж совсем беда, всегда помогут.
Та змея, что все-таки грызла мое сердце в последнее время, подохла.
— Ты должна быть поласковее с Мортимером. Пойми, он фундамент нашего предприятия! Клянусь Мадонной!
— Я не собираюсь выходить замуж за фундамент. Я его терпеть не могу.
— Если хочешь знать, что такое деньги — попробуй их у кого-нибудь занять!
— Глория, пожалуйста, окажи мне услугу.
— Нет, я ухожу — я себя плохо чувствую.
— Ничего страшного — мне давно плохо и я все еще жива!
Там, откуда я родом, мужчины любят женщин вот так: жена, любовница, собака. Собака всегда внизу.
— Надеюсь, вы не сочтете это грубостью, но вы красивая женщина, и без труда найдете себе нового мужчину...
— Хавьер, тело еще даже не остыло!
— Тело наверху, смотрит баскетбол.