Ты боишься, что тебя ранят, и ты ищешь выход прежде, чем тебя к нему подтолкнут.
— Иногда ты открываешь кому-нибудь, а получаешь только пощечину.
— Зачем тогда вообще стараться?
— Наверное для того, чтобы дать людям шанс. Иначе какой смысл называться человеком?
Нет зрелища печальнее на свете, чем футболист, пытающийся думать.
— Между нами есть что-то общее.
— Привычка дышать.
— Видите этот поток? Это наша питьевая вода! Видите эти ягоды? Это наш завтрак!
— Видите этот скелет? Это наше будущее.
— Что это было?
— Мой воображаемый друг вывалился.
— У тебя даже воображаемые друзья одно позорище.
— Между прочим, некоторые парни считают, что я умная и красивая!
— Их можно найти в психиатрической клинике.
— Нет, я не хочу об этом говорить.
— О чём?
— О том, о чем ты хочешь поговорить по душам.
Жизнь дерьмо, а потом ты умираешь.
— Вам нужно выбрать то, в чем вы наверняка провалитесь, и доказать, что поражение — это еще не конец света.
— Мой вечный девиз по жизни.
— Пусть они отвяжутся, или я начну тебя обнимать.
— Ты не посмеешь!
— Посмотрим.
— И кто придумал эти идиотские правила?
— Это жизнь.
— Отстой.
Ты никогда не думала, может, мальчики и девочки не должны понимать друг друга? Может, это такая смешная шутка, с которой мы должны справляться всю жизнь.
— Люди такие странные!
— Некоторые, действительно, странные, а некоторые просто поразительно эгоцентричные и лживые.
— Не будь такой строгой. Относись к людям мягче.
— Это все сводится к доверию.
— Именно все сводится к доверию, прояви немного доверия.
— Мам, пап, вы правы. Можно я возьму вашу машину?
— Нет.
— Сахар плохой.
— Сахар портит зубы.
— Сахар делает тебя нервным.
— Гитлер ел сахар.
— И даже если из этого ничего не выйдет, по крайней мере, сейчас ты делаешь именно то, что хочешь делать. Большинство людей никогда не дойдут даже до этого.
— Думаю, у меня всё не так уж и плохо.
— О, я так рад, что ты смогла зайти! Тебе было не сложно нас найти?
— Мне нашептала кукуруза, растущая у вас перед крыльцом.
— Дарья, это ты?
— Нет, я дублер, чтобы запутать наемных убийц.
— А вдруг она хранит марихуану у нас в подполе?!
— У нее нет марихуаны! А у нас подпола!
— Приходите посмотреть на уникальный трюк повышенной опасности. Я даже застраховал свое божественное тело, между прочим, да. В эту субботу меня закуют в наручники и смирительную рубашку и поместят в воздухонепроницаемый металлический военный сундук. Я спасусь или задохнусь?
— Исход решим мы?
— Итак, класс, кто может дать мне еще один пример позитивного или негативного стимулирования?
— …
— Отлично, класс. Игнорируйте меня… точно как он это делал! Кевин?
— Ну, а…
— Заткнись, Кевин! Дарья?
— Хм… чтобы ребенок прекратил плакать, мать может сказать: «Ну все! Я отправляю тебя в Эль Пасо к твоему настоящему отцу». Каждый раз, когда ребенок начнет выводить ее из себя, мать может помахать перед его лицом билетом на самолет или даже повесить на стену рядом с картинкой с клоуном. Этот билет отобьет у ребенка желание плакать, как и вообще проявлять любые эмоции… навсегда.
— Хорошо, это…
— Годами позже, один только вид самолета или просто звук мотора над головой может открыть ящик Пандоры и выпустить подавляющийся годами гнев, разрушая неустойчивую детскую психику и приводя к психическим расстройствам или даже смерти…
— Мне нравится ход твоих мыслей.
— Кто этот Тед, и почему ты не рассказала нам о нем и о том, что он пытается затащить тебя в секту?
— О, Господи...
— Он заставляет называть себя господом? Господь Тед?
— Нет, это как... Господи, вы все спятили. Тед – хороший парень из ежегодника. Он необычный, но он не в секте. И, в конце концов, мы с ним не встречаемся.
— Ясно, что она врет.
— Совершенно ясно.
— Без вопросов.
Если вы здесь поселитесь, то будете чувствовать себя как дома... пока не свихнетесь со скуки.
— Может дыхнешь на меня, заразишь своим энтузиазмом?
— Бог знает, чем ты заразишься.
— Любишь кабриолеты?
— А у тебя кабриолет?
— Нет, но крыша прогнила насквозь.
— Почти кабриолет.
— А как дела у тебя, Дарья? Как прошел первый день в школе?
— Ну, учитель ненавидит меня, потому что я знаю все ответы. Но зато в классе есть забавные идиоты.
— Джейк, скажи своей дочери...
— Ой, я забыл почистить половицу в коридоре с другой стороны дома.
— Придется мне самой связаться с вашими учителями.
— Может, ты и полугодие за меня закончишь?
— Ты что так долго?
— Пришлось вырезать по дороге семью фермеров.
— Квин, я готов за тебя умереть.
— О, это было бы неплохо.
— Ты греешь сахарные печенья на завтрак?
— Я не виновата, что буррито не влезают в тостер.
— Что ты думаешь о песне?
— В ней есть ритм, и под него можно танцевать. Если не стыдно.
— Эй, Джейн, есть мелочь?
— Эй, Трент, есть совесть?
— Черт, черт, черт, черт!
— Да, мне тоже понравилось...
— Это не смешно!
— Я знаю...
...
— Это очень не смешно...
Нас подставила система.
— Мне нужен был перерыв. Я репетировал 10 часов подряд.
— Дарья, как ты считаешь, сон с гитарой в руках считается репетицией?
— Пока ты её не выронишь — да. (— Я репетировал десять часов подряд.
— Спать с гитарой в руках — это не репетиция.
— Если гитара не упала — репетиция.)
— О, Трент, что случилось с человеком, за которого я выходила замуж?
— Мы так и не поженились, помнишь? Я проспал.
Нет Жизни. Нет надежды. Нет будущего.
Мне было слишком весело дома. И я решила выйти на улицу, чтобы меня раздавило платформой на параде.