Тот, у кого нет своих убеждений, не должен вытаскивать меч. Вы, сражающийся случайно, — разве вы не мясник? Войну облагораживает только её цель, а вы, сражающийся без цели, опозорили её.
Мы стремимся пленить любимую и сами при этом пленяемся ещё безвозвратней. Покорить сердце можно только сердцем.
Тех, кто читает книги, и тех, кто читает журналы, разделяет целый мир.
Таким образом все наталкивало на единственно возможный вывод: Я постепенно утрачивал связь с моим первым и лучшим «Я» и мало по-малому начинал полностью сливаться со второй и худшей частью моего существа.
Я понял, что должен выбрать между ними раз и навсегда...
Когда мужчина видит мужество в женщине, это всегда согревает его душу.
Любовь отнюдь не самая сильная из страстей. Страх — вот сильнейшая страсть человека. Играйте страхом, если вы хотите испытать острейшее наслаждение в жизни.
Божественные законы не имеют срока давности...
Скверные людишки отыщутся где хочешь, слабодушные тоже, а это ещё страшней.
Я терпеть не могу расспросов: в наведении справок есть какой-то привкус Судного дня. Задать вопрос это словно столкнуть камень с горы: вы сидите себе спокойненько на ее вершине, а камень катится вниз, увлекает за собой другие камни; какой-нибудь безобидный старикашка, которого у вас и в мыслях не было, копается у себя в садике, и все это обрушивается на него, а семье приходится менять фамилию. Нет, сэр, у меня твердое правило: чем подозрительнее выглядит дело, тем меньше я задаю вопросов.
Бояться и всё-таки не спасовать — вот на чём проверяются люди.
Мы явились слишком поздно и чтобы спасти, и чтобы наказать.
Нечистая совесть — лютый враг покоя!
Под пышным нарядом даже самого великого властелина скрывается всего лишь простой смертный.
Мертвые не кусаются.
А те из вас, кто останется в живых, позавидуют мертвым!
На этого Бена Ганна можно положиться? — спросил он.
— Не знаю, сэр, — ответил я. — Я не совсем уверен, что голова у него в порядке.
— Если не совсем уверен, значит, в порядке, — сказал доктор. — Когда человек три года грыз ногти на необитаемом острове, Джим, он не может выглядеть таким же нормальным, как ты или я. Так уж устроены люди.
Команда у него была отчаянная. Сам дьявол и тот не решился бы пуститься с нею в открытое море.
Пуля летит на крыльях случайности, и подчас самый скверный стрелок может победить искусного и отважного противника.
Больной, которому еще можно помочь, имеет гораздо больше прав на сочувствие, чем труп, которому нельзя уже причинить ни радости, ни боли, который нельзя ни любить, ни ненавидеть.
Вы никогда не можете заранее сказать, что подействует на суеверных людей.
Одни боялись Пью, другие — Флинта. А меня боялся сам Флинт.