Сердце у вас львиное, сила — как у быка... гм... а гордость дьявольская.
Дэвид насмешливо смотрел на нее, вспоминая беспокойные искания ее ранней юности, страстное желание добиться славы на сцене.
— А как же насчет великих стремлений, Салли?
Она благодушно рассмеялась:
— Они тоже немножко заплыли жиром, Дэвид.
— У вас добрые намерения, Лаура, — сказал он хрипло и пошатнулся. — И у меня тоже всегда были добрые намерения. Мы оба люди добрых намерений. — Он рассмеялся. — Но сделать мы ничего не можем.
Грэйс промолчала. Она придерживалась простого правила: ничего не говорить там, где молчание — лучший ответ.
Вы, конечно, большой человек, что и говорить, но поступаете, как тот, кто, рассердившись на свое лицо, отрезал себе нос.
Он был абсолютно искренен в каждом своем слове. И когда он был в настроении, то сам верил всему, что говорил.
Есть кое-что и похуже бедности… Унижение.
Мне хотелось уважения, хотелось все делать правильно. Но ничего не вышло. Поэтому теперь я поступаю так, как чувствую.
Слишком чуткая совесть никому добра не приносит.
Он сказал, что её жизнь должна вместить целую галерею картин, но в настоящее время вся её жизнь состояла лишь из одной картины: его портрета.
Каждый думает только о себе, и жизнь других людей для него — лишь дополнительные аксессуары его собственного существования, не имеющие значения; важно лишь все, что касается его самого. Жизнь других людей кое-что значила для каждого лишь постольку, поскольку от нее зависело его счастье...
Что за странный дом? — спрашивал он себя. — И что это за люди?
Так ты нас намерен удивить? Всё та же старая история — всегда ты только собираешься что-то делать. Никогда не услышишь о том, что ты уже сделал, а только о том, что будет когда-нибудь!
Надо же выпить за успех этой большой косноязычной овцы перед его отъездом в стадо.
Его общественное значение росло, а вместе с ним росло и одиночество.
— Вы что-то сказали, бабушка?
— Нет! Я ничего не сказала, я просто открыла рот, чтобы ловить мух. Это замечательное занятие для тех, кому делать нечего!