— А ведь знаешь, наша жизнь, она как свеча, у кого-то короткая, у кого-то длинная... и может погаснуть в любой момент.
— Ну, тогда наша жизнь, как этот камин.
Леди тоже бывают ***и.
Я впервые пожалела, что в моей замшевой сумочке умещаются только кошелек, косметичка и два удостоверения, а не кирпич на три кило.
– И вам дня хорошего, – устало откликнулась я. – А почему такое удивление? Кого же вы тогда здесь ждали?
– Ваше тело… – растерянно ответил хранитель и, замявшись, кашлянул.
Едва сдержав нервный смешок, я развела руками и сообщила:
– Ну, вот мое тело и прибыло. Правда, на своих двоих, но, надеюсь, вы не очень расстроились?
Лена смотрела на меня сердито:
– А кстати говоря – для чего человеку вообще папа?
Я не нашелся, что ответить. И правда, какая от пап польза?
— И много звезда тебе задолжала?
— Много. Меня саму. Этот счет я закрою ей еще нескоро...
– Лен, ты мне доверяешь?
Вопрос бы сложный, кофе горячий. В чем-то я Сане, конечно, доверяла. Например, если бы мне понадобилось довести до ручки какого-нибудь врага, то у меня не возникло бы и тени сомнений, с кем его познакомить.
– И вообще, ты почему до сих пор на ней лежишь?!
– Мягко, вот и лежу, – огрызнулся парень, но поднялся.
– А девушку назад поставить? – вкрадчиво поинтересовалась Марина.
— ... А меня твоя курица не вдохновляет.
— А что тебя вдохновляет?
— Люди меня вдохновляют! Человек!
— И о людях ты знаешь столько же, сколько и о курице.
— Это тебе не куриной фермой руководить. А у нас всё построено на психологии! У нас люди!
— Люди?!
— Люди…
— А ферму тоже не лошади строили!
Тает снег, течёт вода
По земле весенней.
Для кого любовь — беда,
Для кого — спасенье. На лицо ложится тень
От сомнений разных.
Для тебя я — будний день,
Для меня ты — праздник. Мне бы всё тебе сказать,
Да мешает робость.
Хоть смотрю в твои глаза -
Между нами пропасть. Что становишься чужим,Сердце знать не хочет.
Ах, совсем, совсем другим
Ты мне снишься ночью.
Протест всегда кончается клоунадой.
Тебе надо дорожить тем, что имеешь, пусть это и достается без особого труда.