Это все, что у меня есть. возможность помочь тебе с учебой, милая кохай, грубоватый отец и это звездное небо. это все, что у меня есть и это все, что я могу тебе дать. Ну, кроме этого я могу предложить тебе ехидные слова и еще мое собственное тело. знаешь, я не скажу, что моя жизнь была счастливой, но благодаря этому я могу быть с тобой. поэтому все, что я могу предложить тебе сейчас — это звездное небо, это мое сокровище.
Если я буду просто так кому-то доверять, то кто знает, сколько раз ещё меня будет кто-нибудь обманывать.
Умные люди умны ещё до того, как начинают учиться.
— Я что, совсем безнадёжен!?
— Сравним средний балл. У меня 74.
— У меня 46.
— Если округлить, то получится 0.
Ну, если это трудно, если это тебя не касается, если тебе и спасибо за это не скажут, и ты, с ним справляешься — может это и не плохо.
— Однако, похоже, что ты многое знаешь. Я удивлена. Может быть у тебя даже есть мозг.
— Есть, конечно!
— Конечно. На самом деле то, что в этой твоей черепушке есть мозг, — настоящее чудо.
— Ты меня совсем дураком считаешь?
— Как ты догадался!?
В зеркале не отражаешься, но в глазах моих тебя прекрасно видно.
Если рассматривать один факт с разных точек зрения, можно сделать разные выводы. Когда такое происходит, то нет никакой возможности узнать, какая точка зрения правильная. Невозможно доказать, что собственный вывод верен. Но именно по той же причине, нельзя принять, что ошибаешься.
Чем больше ложь, тем сложней ее распознать.
Надо трудиться изо всех сил, чтобы тебя не променяли на другого. Если не можешь стать особенным для всех, стань особенным для кого-то одного.
Если кого нибудь просто не замечают — это еще полбеды, а вот когда не замечают его отсутствия — пиши пропало.
Чем ложь наглее, тем раскусить труднее.
Ненавидеть не менее важно, чем любить.
Твоё дружелюбие я расцениваю как акт агрессии.
— Могла бы хоть полотенцем прикрыться!
— Ещё чего, так только бедные делают.
Если Ханекава-сан не набрала на тесте сто баллов, значит, в нём ошибка.
Единственный тип девушек, с которым хронический девственник вроде тебя сможет поладить, только такие же хронические девственницы, для которых ты — последний шанс!
— Проси что угодно — я всё выполню.
— Всё?
— Всё-всё, чего ни пожелаешь — исполню всё. Захват мира, вечная жизнь, уничтожение армии инопланетян, летящих на землю.
— Ты что, хочешь сказать, что круче Шенлонга?
— А ты думал?
— Еще и соглашается.
— Но, честно говоря, мне проще помочь тебе с чем-нибудь личным.
Я хочу сказать, что заговорить с таким тупым девственником, как ты, могут только поздно распустившиеся девственницы, как я.
Не плюйся на меня. Девственность заразна.
Если я убью тебя, это будет значить, что я буду самым близким тебе человеком в твои последние минуты. Это же так романтично!
— Кстати, вон та, в углу, кто это?
— А, можешь не обращать на неё внимания. У неё нет ни тени, ни оболочки, ни даже имени. Она – никто.
— Ясно. Значит никто? Ну и пусть.