На хрен эту жизнь, дайте мне другую, пожалуйста.
Я был настроен против всего и против всех. Я не хотел видеть людей вокруг себя. Такая неприязнь не была следствием какой-то сильной изнуряющей тревоги; а была просто зрелым признанием моей собственной психологической ранимости и отсутствия качеств, необходимых для поддержания с кем-то дружеских отношений.
Никогда нельзя возбудить в себе чувство там, где его нет.
Иногда друзья — самые последние люди, которым можно доверять.
Я подогнал вам целую планету, создал вас по своему образу и подобию, что же вам еще надо, недоумки?!
Бог поглядел Бобу в глаза. Он выглядел удрученным.
— Просто заткнись на минутку, парень. Давай четко определим одну вещь. Каждый чертов раз, когда я спускаюсь сюда, какие-то скоты грузят меня насчет того, что я, ***ь, должен или не должен делать. Либо это, либо я вынужден вступать в какой то философский, мать его, дискурс с каким-то маленьким придурком студентом о природе самого себя, уровне моего всемогущества и всем этом дерьме. Я извлекаю из этого немного пользы, пресыщенный всем этим самооправданием; вы, мудаки, еще не доросли критиковать меня! Я сделал вас, идиотов, по моему образу и подобию. Вы это все натворили, вы, вашу мать, и разбирайтесь. Этот кретин Ницше вообще облажался, когда сказал, что я умер. Я не умер; я просто послал все на ***. Мне больше делать нечего, чем решать проблемы каждого козла. Всем остальным наплевать, так почему должен вмешиваться я?
Ты — бесполезный уродливый кусок мяса. Твоя жизнь до сих пор была безнадёжной и отвратительной, и впредь она станет только ещё хуже. Перестань лгать самой себе.
Тому, кто читает книги, никогда не скучно.
Сидя на кровати, она наблюдала, как он раздевается. Её лицо помрачнело, когда он снял с себя свои пурпурные боксёрские трусы.
— Кого ты рассчитываешь удовлетворить этим? — сердито спросила она, бросив на него презрительный взгляд.
— Себя.
Принятие желаемого за действительное приведёт тебя в никуда.
Это абсолютное дерьмо. Очередная груда дерьма, сквозь которую надо прорваться. И всегда есть больше, больше этого чертового дерьма, сквозь которое надо прорываться. Это никогда не кончится. Говорят, что чем старше ты становишься, тем терпеть становится проще. Я так надеюсь. Я надеюсь, вашу мать.
Ненависть — это забавное старое слово, и именно его ты должен употреблять как можно осторожнее.
Путешествие в ад продолжается!
Табак был потребителем, а она — обесцененным продуктом, высасывавшимся с каждой затяжкой.