Вы обращаетесь с любовью, как с бенгальским огнём... а она — динамит.
Не надо тревожить ушедших мгновений, не надо их воскрешать.
Клоун, который начал пить, скатится по наклонной плоскости быстрее, нежели запивший кровельщик упадёт с крыши.
Даже у тупоумия есть свои границы, которые нельзя переступать.
Я уже давно перестал говорить с людьми о деньгах и об искусстве. Там, где эти категории сталкиваются друг с другом, добра не жди: за искусство либо недоплачивают, либо переплачивают.
На свете совсем не так много людей, в присутствии которых можно плакать.
Всё, что я делаю, должно радовать меня самого, иначе я заболеваю.
Человек со стороны (каждый человек находится в этой позиции по отношению ко всем остальным) судит о положении другого иначе, чем тот, кого это непосредственно касается, — либо слишком мрачно, либо чересчур оптимистически, и так во всех случаях: будь то счастье или несчастье, любовная трагедия или творческая деградация.
Молчание — хорошее оружие...
Человек творческий просто не в состоянии не делать то, что он делает: либо писать картины, либо выступать по городам и весям как клоун, либо петь, либо высекать из мрамора и гранита «непреходящие ценности». Художник похож на женщину, которая не в силах отказаться от любви и становится добычей первой встречной обезьяны мужского пола. Художники и женщины — самые подходящие объекты для эксплуатации, и в каждом импресарио есть что-то сутенёрское — от одного до девяноста девяти процентов.
Дорогой фарфор, когда его шваркают об стенку кухни, издает дешевый звук.