Все знают, что женская истерика — это сила. Но есть сила еще более могучая. Это — тихий плач. Без завываний, без заламывания рук и битья головой об стену. Так могут плакать только искренне страдающие старики и дети. Ну, и еще женщины, которые вдруг перестали себя обманывать — перестали рассказывать себе, что сказка возможна. Что можно не замечать очевидного, делать вид, что понятия не имеешь, чем все это кончится. Любовь не умерла, а вот мечта… Мечта тихо скончалась от удара по ребрам.
Дитя юное и самоуверенное, последнее слово попытается оставить за собой.
Образное воображение — это лучшее свойство ума. Именно оно способствует свежему, незамутненному мышлению.
Женщины вполне могут плакать как им надо. Если рыдания недостаточно громкие и жалобные, то стоит только вспомнить свежую обиду, недавнее несчастье, и сила истерики будет немедленно удвоена.
Нельзя предавать женщин. Они мстительные и буйные в своей мести.
Она, Совесть, просыпается и начинает всячески докучать. Тычет своим костлявым пальцем по несколько раз в каждую ошибку, раз за разом воскрешает сцены позорного поведения, недостойных манер или всяческого их отсутствия. Хочется переложить на кого-нибудь часть вины, а — не на кого.
Люди — бесстрашные и отчаянные существа.
Нэрнис понял, как выглядит Совесть. Это — тощая костлявая дева с косой. Только она не настолько милосердна, как Смерть. Она не стремится дать облегчение и вечный покой. Она заставляет жить и мучиться. А Похмельная Совесть страшна вдвойне. Эта малоприятная дама бьет по голове молотком изнутри и нагло именует себя «внутренним голосом».
Вот уж в чем женщины редко отказывают, так это в помощи.
Маленький секрет: лжецы и клятвопреступники сами обманываются чаще других. И еще: жизнь у них такая нервная! Ну, чем не Проклятие?
Мужчины никогда не упустят возможность слегка посоперничать и произвести впечатление на девиц, даже если девицы — сестры или чужие невесты.
Он только с виду такой смирный, а смирные, если испугаются, очень быстро умеют бегать.
Когда приходит неприятельская армия, после боя воинов обычно хоронят. Вполне разумно похоронить воинов неприятельской армии до боя. А стоя — еще и компактнее.
Все-таки женщины на корабле — зло. Но на суше… Какая суша без них обойдется? И кому нужна, вообще, суша без женщин?
Все воительницы, в конечном счете, мечтают о большой и прекрасной любви и грезят о том, чтобы некий рыцарь носил их на руках. Они в душе нежные и хрупкие. Это для них нормально — представлять, как от одного их удара грозный воин летит спиной вперед, сшибая мебель, и считать себя при этом изящными.