Можно ссориться и оставаться при этом своим, а можно всем улыбаться и быть чужим.
Сердечная лавочка закрыта в связи с тотальной переоценкой ценностей.
До чего же странное существо человек. Вся его жизнь – сплошное чудо, но как раз в чудеса-то он и не верит.
— По-моему, ты всё усложняешь. Смешно, что другим мы даём советы, которым не следуем сами.
— Разве? Я так мыслю. А ещё я боюсь слишком сильных чувств. Точнее не сильных, а неконтролируемых.
Встань с меня! Ходишь с ногами по душе, так не ходи хотя бы по спине.
Всем людям очень тяжело. Они устают от слабостей друг друга, несовершенств, ошибок, истерик, непредсказуемого поведения. Безумно хочется просто повернуться спиной и уйти на все 4 стороны, подальше от окружающих. В той же мере и другие люди устают от нас, якобы мягких и пушистых, а на самом деле колючих и противных. Надо терпеть и беречь друг друга, не думая о себе. Другого выхода попросту нет, иначе сумма общей боли будет с каждым годом возрастать, пока не станет критической.
Люди устроены странно. За добро они мстят всегда суровее, чем за самое злобное зло.
Зло роковое, могучее, зубастое, сильное, глодающее плоть и души, встречается на Земле редко. Гораздо чаще попадается зло больное, вялое, серое, будничное, недовольное, оплывшее, сонное, равнодушное, несчастное, уставшее от самого себя. И это второе зло хуже и заразнее первого в сотни раз, ибо первое, истинное, заставило бы бежать от него сломя голову.
Делать что-либо ради благодарности глупо. Добром надо жить и дышать, даже не осознавая, что то, что ты совершаешь, – добро. Только такое деятельное добро настоящее. Все остальное – суррогат напоказ.
Дураки бывают активные и пассивные. Остановимые и неостановимые. Контролируемые и неконтролируемые. Самая утомительная разновидность — это активный, неостановимый, неконтролируемый дурак
Незначительных поступков не существует. Вот ты выдохнул. И во всем мире немного согрелся воздух. Даже на другом конце Вселенной от твоего дыхания что-нибудь со временем изменится.
Скажи трём разным людям: «Я не могу пойти в кино!». Первый услышит, что ты не хочешь пойти именно с ним и с горя наглотается канцелярских скрепок. Другой решит, что у тебя болит голова и ты готовишься к экзамену. И лишь третий верно угадает, что кино для тебя слишком интеллектуально, и отведёт тебя на футбол.
Образование – это то, от чего всю жизнь уворачиваешься, но что в результате все равно налипает.
И вот стоим мы в лучах заката… Два человека и два оборотня. А вокруг нас – трупы, трупы, трупы.
Романтика!
Зимой мозги смерзаются, летом кипят, весной все мельтешит от гормонов, осенью мозги полны ужасом зимы. Когда же думать?
Долг вообще смешная штука. Слово вроде бы одно, а значение для каждого свое.
— Забегалл Замучевич Усталкин? — крикнула Ирка.
— Хуже. Всенадоел Потебесоскучиков Магазинбегов! — отвечал Багров.
Но-но! Только без рук! А то я барышня нежная, нервная… могу и в морду дать! – нарочито грозно закончила я.
И вот стоим мы в лучах заката… Два человека и два оборотня. А вокруг нас – трупы, трупы, трупы.Романтика!
– Да, Ирка мне второй раз жизнь спасает, – хихикнула волчица.
– Обращайся, – ухмыльнулась я. – Если не грохнусь в обморок – обязательно помогу.