Бессильны стены против силы духа, бессилен враг, когда есть помощь друга…
Зло нельзя победить, потому что борьба с ним и есть жизнь.
Есть знающие и есть учёные, — одних создаёт память, других — философия.
— А вы сами, — сказал Фариа, — почему вы не убили тюремщика ножкой от стола, не надели его платья и не попытались бежать?
— Потому, что мне это не пришло в голову, — отвечал Дантес.
— Потому что в вас природой заложено отвращение к убийству: такое отвращение, что вы об этом даже не подумали, — продолжал старик, — в делах простых и дозволенных наши естественные побуждения ведут нас по прямому пути. Тигру, который рождён для пролития крови, — это его дело, его назначение, — нужно только одно: чтобы обоняние дало ему знать о близости добычи. Он тотчас же бросается на неё и разрывает на куски. Это его инстинкт, и он ему повинуется. Но человеку, напротив, кровь претит; не законы общества запрещают нам убийство, а законы природы.
Но бог дал человеку ум, который возмещяет несовершенство чувств.
Только несчастье раскрывает тайные богатства человеческого ума; для того, чтобы порох дал взрыв, его надо сжать. Тюрьма сосредоточила все мои способности, рассеянные в разных направлениях; они столкнулись на узком пространстве, — а вы знаете, из столкновения туч рождается электричество, из электричества — молния, из молнии — свет.
С сумасшедшими можно говорить на любую тему. Безумие вообще — это выход за благопристойную норму, но не всегда в худшую сторону.
Я много говорю? Вы правы. С такой скоростью говорят только итальянцы. Им слишком много надо сказать себе, чтобы успокоиться, и в то же время сделать всё, чтобы не услыхать никого другого.
Я итальянец, но интересуюсь не только лишь моей Италией, ваша Франция тоже большой подарок Господу Богу. Не знаю, как вам, а мне стыдно за вашего Буонапарта и всех Людовиков вместе взятых, разумеется, за исключением Людовика XVI, которому отрубили голову. Вовремя лишиться ненужной вещи — большая удача.
Мне нравится, как вы улыбаетесь. Прежде чем заплакать от моих слов, умные люди всегда начинают улыбаться.
«Аз воздам», — сказал Господь. Если вас почему-либо не устраивают его слова, отнесите это к земной мудрости. Вершить самому приговор обременительно для тела и разрушительно для души.
С сумасшедшими можно говорить на любую тему. Безумие вообще — это выход за благопристойную норму. Но не всегда в худшую сторону.
Вы, сударь, недооцениваете преимущества этого пространства. Этой так называемой свободы. Когда-нибудь, блистая за пределами этого сооружения, вы будете вспоминать свою молодость и общение со мной, как самую яркую страницу в своей жизни. И этот мрачный замок превратится для вас в священную реликвию.
— Вас еще не пытали?
— Нет, но меня били.
— Этого мало. Нужно пройти моральные пытки.
Состава преступления может и не быть, но причина есть всегда.
Человек может вспомнить все. Даже пребывание в утробе собственной матери.