И чего им, горемычным, не живется?
— А вы правда врач?
— Глиобластома! Еще доказательства нужны?
— С кем вы разговариваете?
— Со своей прямой кишкой!
— Простите, где тут умирающие, не подскажите? Здесь у вас в основном лежат больные или раненые, это конечно здорово, но поймите правильно, они поправятся, и мне это не поможет. Нельзя, нельзя как-нибудь взглянуть на тех, кто уже не поправится?
— Простите?
— Хочу увидеть, если это возможно, тех, кто обречен, знаете, подлинных смертников.
— Прошу прощения, вы на что-то жалуетесь?
— Да, на творческий ступор!
— Так, добавь 20 кубов пирацетама и отправь кровь на биохимию... А мне 0,5 темного и корюшки вяленой.
— В каком смысле?
— А ты в этом халате похожа на пивную торговку. Приведи себя в порядок.
— Имя?
— Он сказал, что его зовут… Тор.
— Т-О-Р. Кем Вы ему приходитесь?
— Я раньше его не видела.
— Пока не сбила машиной.
— Задела стеклом. А она его оглушила.
— Я защищалась.
— А я, между прочим, мечтала в медицинский поступить. Поступила бы — не летела бы сейчас.
— А я вот кончил медицинский и лечу. Судьбу не обманешь. Она тебя обманет, а ты её — нет.
— Простите, мисс! Это лимонное желе?
— Это анализы мочи.
— О! В таком случае, нет, спасибо. Меня не настолько мучает жажда...
— Сестра, отсос.
— Пациента ещё нет...
— А я знаю!
— Оно, конечно, не сладко так-то жить.. да ведь всё ж не в сырой земле.
— Не в сладости дело. А в смысле. В чем смысл теперь?
― Сэр, сюда разрешается заходить только отцам!
― Но я ведь тоже отец… Отец матери.