Странно, да? Пройти через сотни имён, чтобы снова вернуться к ней. Чтобы узнать, что тебя так отчаянно любили.
Мне бы с ней жадно целоваться, а я дотронуться боюсь.
Нет, тебе не нужно их сочувствие. Всё, что тебе нужно – это упоминание его имени. В общем, пускай они говорят, что угодно, лишь бы о нём.
Любившие без ума знают это состояние, когда самое трогательное в твоём мужчине – его недостатки.
Мы просто растворились друг в друге. Раз – и всё. Как сахар в чае.
И самое главное во всём происходившем — его глаза. Такие искрящиеся, такие трогательные, иногда со снежинкой на реснице, иногда мутные от недосыпа. Его глаза. Каждый день. Близко-близко...
Я действительно зашёл не вовремя. Она не успела надеть нужное выражение на лицо.
Пластиковые люди дарят друг другу пластиковые эмоции, только вот почему-то после всех этих пластиковых историй льются натуральные слезы…
Знаете, SMSки заменяют в современном мире сигналы SOS. Мы, как терпящие бедствие корабли, рассылаем их без особой надежды на помощь. Даже когда приходит ответ, не вчитываемся в него: главное — знать, что ты не один, что тебя кто-то слышит.
Я постоянно кого-то очаровывал, в кого-то влюблялся, кого-то влюблял в себя, кого-то завоевывал. А завоевав, немедленно начинал борьбу за собственную свободу. Такой вот замкнутый круг.
Люди в наше время вспоминают о Боге в самые тяжелые моменты — когда бросает жена, умирают родители или не дают ипотеку… С другой стороны, даже нам, маленьким, нашпигованным современными технологиями ублюдкам, нужен кто-то главный, последний, к кому можно апеллировать. Даже без надежды на помощь. Просто знать, что Он есть — и все тут.
Он везде: у барной стойки, в складках скатертей на столах, в волосах сидящих здесь девушек, в папках меню. Им пахнут официанты, посетители и раздношатающиеся гости столицы. Это запах свежеотпечатанных стодолларовых купюр. Здесь повсюду пахнет деньгами! Масква!
В конечном счете, не всё ли равно от чего сдохнут мои друзья? От передоза, цирроза печени, автокатастрофы или драки в ресторане? На то они и друзья, чтобы не думать о них ничего плохого.
Вот у меня нет жены. По трём причинам:
Первая. На хрен не нужна (это по жизни).
Вторая. Я не чувствую себя способным на длительные серьёзные отношения. Я не готов взять ответственность за себя и за того человека...(это для прессы).
Примечание ко второй: За меня бы кто взял ответственность...(это для спонсоров).
Третья. Шерон Стоун уже замужем (это в принципе) Или она уже развелась?
Жениться! Да я еще толком глаза не разлепил. Тоже мне, сватовство вслепую… Моё положение осложняет ещё и то, что голый человек не способен ответить ничего вразумительного на подобное предложение! Как-то сложно всё! И что мне отвечать? Банальное «да, конечно» или тупое «а когда?», «а зачем?». Или переспросить «в смысле?». А, может быть, пойти дальше, включить лицемера: «Я и сам давно хотел тебе предложить, зайка, да все не решался. А тут ты, зайка, первая подняла эту тему, да так удачно! Так удачно, зайка, что я и не знаю, что тебе ответить, родная!!!» Слишком много «заек», слишком мало эмоций… Что же делать-то?
Мы с тобой – это уже не для нас.
Люди меняются, когда у них есть надежда.
Что-то происходит, я это чувствую. Что-то совершенно несуразное. Ночные клубы проповедуют семейные ценности, девушки, фотографирующиеся с голой грудью, предлагают обсудить их богатый внутренний мир. Интересно, доживем ли мы до того дня, когда скромные победительницы олимпиад по математике начнут предлагать в чатах занятия групповым сексом, а программа «Моя семья» откроет стрип-бар?
Ну почему? Почему, если ты намылил голову в 2007 году, в квартире, находящейся практически в центре столицы нашей Родины, то шансы пятьдесят на пятьдесят, что горячую воду не выключат?
Мужчины почему-то уверены, что плохая игра в бухого — хорошая отмазка.
Пьёт исключительно… да почти всё, кроме водки.
Я вам скажу: никогда не жалейте о том, что делали. Лучше от этого вы всё равно не станете. Хуже — тем более. Всё было так, как оно было, и прежними нам не стать, даже если напишем три тома автобиографии, кастрировавшей прошлые пороки. Я думаю, что там, куда мы идем, важно что-то другое. И никакими ниггерочками не занавесить прошлые дела. Равно как и лишний джойнт не всегда означает автоматический замок на дверях рая.
Она выглядит на двадцать пять (когда молчит), рассказывает всем, что ей
почти двадцать шесть, хотя месяц назад ей исполнилось двадцать три.
... объяснять тебе что-то — всё равно, что кидать камни в пустой колодец. Эхо продолжительное, а толку никакого. Воды не будет.
Оказывается, вся совковая система изучения иностранных языков была нацелена на то, чтобы человек знал правила, а говорить не мог.
Все получили то, во что играли. Ведь игру придумали мы все. А у придуманных игр всегда какие-то косяки с финалом.
Знаете, что самое ужасное с утра? Самое ужасное — это когда, лёжа в постели, ты мысленно уже выбрал свой сегодняшний гардероб, а, попытавшись одеться, не можешь найти одну или несколько его составляющих.
Нравятся тебе кривоногие чебурашки — твоё дело! Но причём тут бизнес?!
В порыве народного гнева объединиться, затравить и выгнать из стада отбившуюся одиночку – это самое лучшее средство для сплочения масс.
Три Vertu — это не только дурной тон, но ещё три — четыре выпитых озера спермы. Хотя какие озёра. Целая Ниагара!
Как-то вечером ты понимаешь, что изменилась. Можно сказать, превратилась в злобную стерву, но в действительности просто повзрослела. Выкарабкалась, выпуталась, не сломалась, забыла, отпустила...