Любовь зарождается в беседе души с душой.
Слова — всегда слова.
Что миновало, то забыть пора,
И с сердца сразу свалится гора.
Всё время помнить прошлые напасти,
Пожалуй, хуже свежего несчастья.
Господи! Самим вливать в свой рот отраву, которая превращает тебя в дурака и скотину! И еще прыгать и радоваться по этому поводу!
О дух, скрытый в вине, ты оттого зовешься «спиртиус», что ты сам дьявол!
Хоть на войне я убивал людей,
Убийство в мирной жизни — преступленье.
В страданиях единственный исход —
По мере сил не замечать невзгод.
Бедняк, довольный жизнью,
Владеет состояньем,
Но богач, который ждет все время разоренья
Раздет до нитки.
Когда он нас меняет на других,
Что движет им? Погоня за запретным?
По-видимому. Жажда перемен?
Да, это тоже. Или слабоволье?
Конечно, да. А разве нет у нас
Потребности в запретном или новом?
И разве волей мы сильнее их?
Вот пусть и не корят нас нашим злом.
В своих грехах мы с них пример берём.
Мильоны спят на проходных дворах,
Которые зовутся брачным ложем.
Мне этот дурень служит кошельком
И даровой забавою. Иначе
Я б времени не тратил на него.
Виновность отражается во взгляде.
Дурная совесть говорит без слов.
Доброе имя — выдумка, чаще всего ложная.
Ей кажется преступлением не сделать больше, чем ее просят.
Наша личность — это сад, а наша воля — его садовник.
Быть тем или другим зависит от нас. Каждый из нас — сад, а садовник в нем — воля. Расти ли в нас крапиве, салату, исопу, тмину, чему-нибудь одному или многому, заглохнуть ли без ухода или пышно разрастись — всему этому мы сами господа. Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости. Твоя любовь — один из садовых видов, которые, хочешь — можно возделывать, хочешь — нет.