Однажды баба Галя крикнула вслед военному самолёту «шоп ты развалився». И пошла копать картошку. Через три минуты с неба прилетела дымная хреновина и взорвала хату. У кого-то там руки-крылья полетели дальше, а пламенный мотор отвалился. Так баба Галя стала участницей холодной войны. Остаток дня она провела на грядке, удивляясь, до чего ж неудачные бывают дни. И ещё – насколько сбываются мечты.
Вылезать из самолета после полета — то же самое, что слезать с женщины.
Один мой клиент говорил мне, что, если все время летать экономическим классом по дешевым билетам, то в конце концов насквозь пропитаешься запахом дешевизны и экономии.
– Самолет – прекрасная вещь, – говорил полковник, не отрывая глаз от почтового мешка. – Я слыхал, он может долететь до Европы за одну ночь.
– Может, – сказал врач, обмахиваясь журналом.
Полковник заметил почтового инспектора среди людей, ожидавших, пока катер причалит, чтобы впрыгнуть на него. Инспектор прыгнул первым. Взял у капитана запечатанный конверт. Потом поднялся на палубу. Почтовый мешок был привязан между двух бочек с нефтью.
– Хотя летать на самолетах опасно, – сказал полковник. Он было потерял из виду почтового инспектора, но скоро снова обнаружил его у тележки торговца, уставленной яркими бутылками с прохладительными напитками. – Человечество должно расплачиваться за прогресс.
... самолет явно шел вниз, вниз, вниз, как Алиса в кроличью нору.
— Дамы и господа, говорит стюардесса, мы сожалеем, что причинили вам неудобства и изрядно вас потрясли. Это происходит из-за постоянных воздушных ям. Нет никаких причин для паники. Приятного вам полёта.
... Кстати, есть кто-то на борту, кто бы смог посадить самолёт?
Когда самолеты будут делать из того материала, из которого делают черные ящики для них, я начну летать.
— Рэй, у всех авиакомпаний бывают крушения самолетов в то или другое время. Но это не значит, что мы не должны больше летать.
— «Кэнтас». У «Кэнтас» не было крушений.
— «Кэнтас»?
— Не было крушений.
— О, это должно успокоить меня, потому что «Кэнтас» не летают в Лос-Анджелес из Цинциннати! Они летают из Мельбурна! Нам что, по-твоему, надо лететь в Мельбурн, чтобы там сесть на самолет до Цинциннати?!
— Где второй пассажир?
— Это я.
— А второй билет для кого?
— Для меня. Я всегда беру два билета. Мои места 24А и 24Б — терпеть не могу нудных, плаксивых и вонючих соседей.
Сколь быстра и удобна эта воздушная колесница. Вот только шумит немножко.
Сходите все пописать, а то самолет не сможет взлететь.
Я знаком с воздушными маршалами и знаю, какая у них работа. Думать как террористы. Заметить подозрительное поведение легче, если самому вести себя подозрительно.
Кто сказал, что пингвины не летают?!
— Мэйвис, ты меня мучаешь! Ты же знаешь, я ненавижу все, что связано с сюрпризами.
— Но этот очень хороший.
— Хороших сюрпризов не бывает! Просто скажи, куда мы едем и зачем нам самолет? Мы же летать умеем!
— А вот в мое время ездили поездами. Это стиль «классик».
— О да, сорок часов в комнатушке размером с телефонную будку, в дыму сигар дяди Берни, под ваши споры кто круче: Клеопатра или Нефертити?
Дурацкие самолеты! Пошли вон из моего воздушного пространства!
Самолет — это вовсе не оружие войны и не орудие для коммерции. Самолет — это прекрасная мечта, а конструктор — тот, кто эту мечту воплощает.
Люди, способные водить самолет, всегда найдутся, но нужен я, тот, кто эти самолеты изобретет — авиаконстуктор.
Представляете махину, которая входит в разворот на скорости сто тридцать километров и полуспущенных колесах? Запросто могли шасси сломать! Спасибо конструкторам и инженерам — сделали надежный самолет. Выдержал!
Возвращаемся на перрон, смотрим: колесо лопнуло. Видимо, напоролись на осколок снаряда или бомбы. Словно самолет с нами в сговор вступил. Мы получили реальную возможность опять проситься на аэродром, чтобы поставить запаску. Шанс представился 16 августа. Была пятница, выходной день у мусульман, когда они, как мы шутили, лишь «талибанили»: ели, молились да спали.
Рулим дальше, мимо стоянки истребителей. Прикинул в уме: пока летчик добежит из казармы да подготовит самолет... Мы пойдем по скоростной рулежке, а ему надо крюк делать до ВПП. Минут десять-пятнадцать преимущества у нас будет. У МиГ-21 скорость порядка тысячи ста километров в час. Получается, догнать Ил-76 он сможет минут через двадцать пять, но запас топлива у истребителя — на сорок, не хватит, чтобы вернуться на базу... Значит, МиГ нам не страшен.
Я заранее решил для большей скрытности уходить на запад, в Иран, а не на север, в Россию, и идти на предельно малых высотах, чтобы радары не засекли. Так и поступил. Летел на 50-70 метров над землей.
Кандагарцы, кандагарцы...
Мы теперь зовемся так.
За три дня все стали старцы
И познали жизни смак.Стены белые, крутые,
А в зените — солнца диск.
Здесь законы все иные,
Ходят рядом смерть и риск.
Гул родного самолета
Снится, снится по ночам.
Нелегка была работа,
Всех труднее было нам.
Все вокруг чужие лица,
Только камень да песок.
Бесполезно драться, биться,Шаг шагнешь — тебе в висок.Сердце пойманною птицей
Бьет по клетке по грудной,
И мерещится зарницей
Край зеленый, край родной.