— В монастырь приехала комиссия настоятелей других монастырей. Один из членов комиссии подходит к местному настоятелю и с изумлением говорит, что монахи во время молитвы курят!
— Ну и что же? Наш монастырь запрашивал синод, можно ли курить во время молитвы.
— И что же вам ответили?
— Что нельзя. А потом мы спросили, можно ли молиться во время курения, и нам ответили, что можно.
Видите, все зависит от постановки вопроса!
— Стены монастыря… Воздух монастыря!... Меня всегда сюда тянуло.
— Тянуло, конечно, монастырь-то женский!
Целая рота монахов разливает здешнюю колодезную воду по бутылкам, закрывает крышками, наклеивает этикетки «Ново-араратская святительская влага, благословлена высокопреподобным о. Виталием», после эту H2O оптовым образом переправляют на материк — в Питер и особенно в богомольную Москву. А в Арарате для удобства паломников выстроено чудо чудное, диво дивное, называется «Автоматы со святой водой». Стоит деревянный павильон, и в нём хитроумные машины, изобретение местных Кулибиных. Опускает человек в прорезь пятак, монета падает на клапан, заслоночка открывается, и наливается в кружку священная влага. Есть и подороже, за гривенник: там подливается ещё малиновый сироп, какого-то особенного «тройного благословения».
Я не имею ввиду, что тебе нужно ехать на Афон и становиться монахом. Впрочем, если Господь призовёт тебя, это будет замечательно. Но не это главное. Не нужно идти в монахи потому, что ты одинок и это удручает.
Все мы в этом мире одиноки — и женатые, и неженатые. В любом случае каждый из нас живёт наедине со своим «я». Ты и твоя душа — вы оба одиноки. Но когда мы по-настоящему прикоснёмся ко Христу, то поймём: всё, что так занимает нас в этой жизни, на самом деле глупые пустяки, а Единственное, Что сопровождает нас в жизнь вечную, — это Господь.
Монашеская жизнь воспоминаний не любит.
Помните жену Лота? Иди не оглядывайся. Это для нас, монахов, первое дело.
Постригся ты, но схима не смирила
Твой злобный дух.
... Эти старые вороны живут по собственным, выдуманным правилам... Скорее, бросят человека гнить, чем запачкают свою одежду... Совсем не нравятся они мне, мисс Уолкер.
Я вижу по твоему лицу, что ты монах. Не то, чтобы в тебе было что-то поповское, — монах в моем понимании — это человек, который в своей келье обладает всем миром...
Власть, которой наделяется духовный наставник, гораздо более сильна по сравнению с любой другой светской властью, поскольку подчиненный на самом деле верит, что только через послушание наставнику он может обрести спасение. Эта власть близка к абсолютной, и последствия ее могут быть самыми экстремальными. Легко предположить, что обладающие этой властью могут ею злоупотреблять. Если послушник добровольно отказался от своего разумения и здравого смысла, то логически уже невозможно опровергнуть доводы наставника, остается только подчиниться чужой воле.