Я не буду говорить тебе никакого позитивного дерьма типа «Господь даёт нам испытания, которые мы можем осилить» или «Всё будет хорошо». Потому что если бы кто-нибудь мне сказал это, когда Вик умирал, я бы им, ***ь, врезала по зубам.
— Но что делать, если ты понял, что совершил величайшую грёбаную ошибку в своей жалкой дурацкой жизни?
— Похоронить это в подсознании и забыть об этом?..
Какой «чудесный» мир! Надо быть психом или эгоистичным куском дерьма, чтобы захотеть родить ребенка в нем.
— ... и ни один отец не мог сильнее гордиться своим сыном, чем я гордился тобой.
— А теперь ты стыдишься? Потому, что я не тот человек, каким ты хотел видеть меня?
— ...
— Что ж, я такой, каким я хочу быть. Я могу быть только таким. Если ты не можешь гордиться мной только из-за этого, то это твои проблемы.
Ну, Брайану сейчас нужен его лучший друг, хотя он в этом и не признается. Он хочет, чтобы все думали, что ему насрать, но внутри ему очень больно, и чем ему больнее, тем сильнее он старается это скрыть.
Любовь приходит в странное время и странными путями.
— Тебе стыдно. Но стыдиться совершенно нечего!
— Тебе легко говорить, ведь ты себя дураком не выставлял...
— Тедди, ты не дурак! Нужна немалая смелость, чтобы сказать, что у тебя на сердце. Большая смелость, чем спасение мира от мега-злодеев.
— Вот он я... Человек-убожество!
— У Майкла есть Бен, у тебя есть Джастин, даже у Эммета есть Джордж! Господи боже, почему у всех, кроме меня, есть кто-то?..
— Причина того, что у тебя нет бойфренда, в том, что ты не хочешь его иметь.
— Не хочу?
— Если бы он был, это бы поставило под сомнение твое прочно укоренившееся мнение о самом себе как о бесполезном мешке дерьма, который никому не нужен. Поэтому ты интересуешься теми парнями, которые, как ты заранее знаешь, тебя отвергнут, а потом стоишь и ноешь, как старшеклассница. Хотя в действительности ты получил именно то, чего и хотел — то есть ничего.
— Я думал, что я в безопасности, что я осторожен...
— Секс не может быть осторожным. Если он у тебя осторожный, то ты все делаешь неправильно. Это всегда беспорядок. Это в человеческой природе. Это джин, которого не удержать в бутылке. Если ты думаешь, что совершил ошибку — двигайся дальше.
Смерть очень возбуждает.
— Вы двое просто чудо. Вы как будто в синхронном плавании: вы одинаково думаете, двигаетесь, заканчиваете фразы друг друга...
— Это случается после шести лет совместной жизни: вы становитесь единым существом.
— Праздновать что? Что я превращаюсь в старого пердуна? Что моя жизнь кончена?
— Подумай обо всем хорошем, чего можно ждать.
— Метеорит? Недержание? Хронический запор? Памперсы?
Не понимаю, зачем нужно отталкивать человека, которого любишь?
— Ты слишком многого ждешь от меня. Тебе нужно все мое время, вся моя привязанность. Если ты не получаешь этого, ты считаешь, что у нас проблемы. Ты злишься, что я провожу с ребенком больше времени, чем ты. Ты винишь меня в том, что Брайан не отдал тебе родительских прав. Полагаю, я виновата даже в том, что могу родить ребенка, а ты нет!
— Эй, это не честно!
— Мне кажется, что я пол жизни провожу, извиняясь перед тобой и стараясь убедить в том, что я люблю тебя, но тебе всегда недостаточно! Я начинаю думать: а будет ли когда-нибудь достаточно?!
— Ты мне нужен...
— Нет, это ты так думаешь, потому что тебя научили так думать: «мы все нуждаемся друг в друге». Дерьмо это все! Ты самый единственный, кто тебе нужен. Ты — единственный, кто у тебя есть.
— Знаешь, ты ужасно влияешь на людей!
— Стараюсь изо всех сил.
Хорошая новость в том, что когда ты достигаешь дна — ниже уже опускаться некуда, так что остаётся только один путь и это путь — наверх.
Ты не можешь простить меня, сколько бы я ни извинялась и ни старалась загладить свою вину.... и мне уже становится все равно. В конце концов, сколько раз кто-то может тебя отвергнуть, пока ты наконец не сдашься?
— Знаешь, если бы что-то было иначе, может быть мы могли бы...
— Нет смысла себя казнить, Тедди. Мы по-прежнему друзья, правда? Что означает, что мы будем рядом намного дольше, чем большинство супругов.
А что было бы «практично», Теодор? Жениться? Уехать в пригород? И стать домолюбивой чадорастящей имитацией гетеросексуала? Для чего?! Чтобы я стал одной из мертвых душ: ходил на рынок, отвозил детей в школу, устраивал барбекю на заднем дворе? Это их смерть, не моя. Я голубой! И к любому, кто чувствует жалость или обиду, я скажу: судите самих себя!
— Нет ничего плохого в том, чтобы получать то, что тебе нужно.
— Не удивительно, что ты это говоришь. Это твой манифест.
— Это мог бы быть всеобщий манифест, если бы людям хватало честности признать это.
— Всем известно, что друзья не спят..
— А, точно! Секс — ведь это то, чем занимаются с абсолютными незнакомцами, с людьми, которых никогда больше не увидишь, если только не столкнешься случайно на улице. Ни в коем случае — не с тем, кто для тебя хоть что-то значит! Кто придумал это идиотское правило?..
Для меня честь, что я здесь сегодня, учитывая то, что несколько недель назад врачи не знали, смогу ли я жить... Но я был одним из тех, кому повезло, — я здесь. И каким бы ужасным ни был тот вечер, я бы и вновь был там, чтобы бороться с законопроектом, который отказывает американцам в правах только потому, что они геи. У меня любящий партнер, двое замечательных детей, дом, небольшой бизнес... Правда в том, что я такой же, как вы. Вообще-то, это не правда... Конечно, во многом я такой же, как вы: я хочу быть счастливым, хочу какой-то стабильности, немного лишних денег в кармане, но во многом другом моя жизнь совсем не такая, как ваша... А почему она должна такой быть? Разве нам всем нужно жить одинаковой жизнью, чтобы иметь одинаковые права?! В смысле, я думаю, что в разнообразии нет ничего плохого. Моя мать как-то сказала мне, что люди похожи на снежинки: каждый особенный и уникальный, и по утрам нужно счищать их со своей дороги... Но то, что мы разные, как раз и делает нас одинаковыми, делает нас семьей.
— Скажи, что это мир не катится в дерьмо.
— Этот мир катится в дерьмо.
— ... и вот я задумался…
— Это всегда опасный признак.
В том-то и проблема. Идеал никогда ни на кого не смотрит, зная, что идеал — это он.
— Это только начало, подумай о себе в будущем, сколько тебя ждет прекрасного, чего ты еще можешь достичь, добиться.
— Это из рекламного ролика нижнего белья. Я сам написал эту строчку.
— Оу… Хорошо, значит, я лишь преклоняюсь перед мастером.
— Что ты делаешь?
— Я убиваю тебя добротой. Доказано, что это высокоэффективная техника для достижения своих целей.
Оплакивай потери, потому что их много, но празднуй победы, потому что их мало.
Чтобы кто-нибудь что-нибудь захотел, надо убедить его, что кто-то хочет эту вещь больше.
— Нельзя вскрывать чужие письма. Это преступление.
— Прямо так и вижу – я в списке смертников, в ожидании смертельной инъекции. Массовый убийца, который прикончил 48 младенцев и сожрал их, спрашивает, за что меня казнят. И я говорю – «за то, что вскрыл письмо Бена».
Каждый художник — это самовлюблённый, эгоманиакальный фашист.
Ничто не убивает хорошие отношения быстрее, чем полная откровенность.
— Что это с ним?
— Мы не разговариваем.
— Творческие разногласия?
— На самом деле у нас полное согласие — он считает, что я засранец, а считаю, что он.
— Если вы отнесётесь к этим плакатам всерьёз — вас зажарят живьём. Лучший способ отреагировать на это — посмеяться над самим собой. Громче, чем остальные.
Не существует нужных слов, чтобы отнять ту иллюзию, на которую имеет право каждый ребенок: что он непобедим, что он бессмертен.
— Ну прости, что я не могла дать тебе всего, что ты хотел. Но я дала тебе всё, что могла.
Настоящая любовь, когда она приходит, совершенно не похожа на то, чего ожидаешь.
— Помнишь тот уикэнд, когда самолет Джон-Джона разбился?
— Его все время показывали на пляже. Без рубашки. Я даже не знал, дрочить или плакать.
Я всегда говорила, что дело не в том, кого ты любишь, а в том, как ты любишь. Господь раздает гениталии только в качестве аксессуаров.