Я больше никогда не хочу жить полужизнью.
— Это ужасный мир... Зачем я здесь?!
— Устраивать чаепития!
— Чаепития?!... Только и всего?... [плачет, покачиваясь]
– Что ты готовишь?
– Ничего особенного. Мушу жоу и хэй цзяо ню лю. Объясняю для невежд: обжаренная свинина и блинчики с начинкой.
Журналистка по натуре, Одри привыкла сама направлять разговор; а чтобы не говорить о себе, лучший способ — задавать побольше вопросов о других, и эта стратегия особенно эффективна, если ваш собеседник о ней не подозревает.
– У меня есть идея, — сказал Матиас. — Давай присядем на эту скамейку, квартал такой красивый, нам ведь много не надо, будем сидеть здесь, и все.
– Хочешь сказать, что мы будем сидеть здесь и не двигаться?
– Именно это я и имел в виду.
– Сколько времени? – уточнила Одри усаживаясь.
– Столько, сколько нам захочется.
Поднялся ветер, она зябко поежилась.
– А когда наступит зима? – спросила она.
– Я обниму тебя покрепче.
– Ты хочешь умереть не побывав у Европе, или побывать в Европе и умереть?
– Почему у меня всего два варианта?!
Знаете, у вас есть один недостаток: вы идеальны.
— Одри, мы на минутку.
— Ладно.
— Отлично…
— Мы... нам бы как-то… убить медведя…
— Как?! Застрелить, сжечь?!
— Не знаю... И то, и другое.
— А вдруг ничего не выйдет... прикинь, тут будет носится огромный, разъяренный горящий плюшевый медведь.
— Это ужасный мир... Зачем я здесь?!
— Устраивать чаепития!
— Чаепития?!... Только и всего?.. [плачет, покачиваясь]