Повесть мук сердечных
Влюбленных двух меня волнует,
Мне так жаль их бедных!
Как они страдают!
... Случайно на улице, шла мимо. Девушка лет восемнадцати в мешковатом чёрном пальто, длинные русые волосы, кое-как подстриженная чёлка. Что-то нелепое в фигуре. И в манерах. Что-то категорически не совпадающее с реальностью, порывистое и ужасно трогательное.
Она не видела меня, увлечённая своей книжкой или своими мечтами. Она смотрела куда-то серо-голубыми северными глазами, а я замерла в узнавании… Я так хорошо знала этот зачарованный рассеянный взгляд, эти обкусанные ногти, эти бедные разбитые туфли. Я всем нутром ощущала, как она талантлива и как несчастна. И я знала, что ещё долго-долго придётся ей быть талантливой – неизвестно, в чём, – и несчастной, а это уж слишком ясно, отчего.
Это женский мутант.
Это результат жестокого эксперимента по внедрению духа в природу.
Это женщина, которой досталась искорка творческого разума.
Это я.
Народ и власть это не одно целое, это два совершенно разных и антагонистичных друг другу организма.
— Значит, ты не веришь в магию?
— Не верил, пока тебя не встретил... Твоя улыбка — вот настоящая магия.
Чудес не бывает, детка! Никакой принц в тебя, конечно же, не влюбится, через пару лет из миленькой девочки ты превратишься в несвежую девицу, и закончится всё тем, что завалит тебя соседский конюх на сеновале, обрюхатит, и родишь ты ещё одну такую же замарашку-неудачницу, обречённую на метлу и грязную тряпку. Никакого чуда, Золушка. И не проси о нём, не раздражай лишний раз окружающих, вынужденных развенчивать твои детские фантазии. Чудес не бывает — в твоём возрасте пора бы это знать.
Недаром пословица такая слывет, что Москва у всей России под горою: все в нее катится.
Катится по лесу Колобок, а навстречу ему Лиса. «Колобок, колобок, а я тебя съем!» — «Не советую. Я же не Колобок, а Ежик из Чернобыля.
Очень тяжело переживать зрелые страдания своего ребенка.
Страна у нас большая. Хороших людей много. Пропасть не дадут...
Но ведь должен же кто-то помочь? Неужели же нет никакой управы?
Сколь вокруг благородных ни трись, а сама дворянкой не станешь.
Даже если погибнут тысячи невинных, это будет называться самозащитой.