Это всё от способностей зависит. Вот у меня один знакомый, тоже учёный — у него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует – не отличишь от настоящей.
— На днях в Интернете я обнаружила вашу давнюю статью. Вы написали: «В любой подделке всегда скрыто что-то подлинное». Что вы имели в виду?
— Копируя работу другого человека, художник не может удержаться от искушения внести что-то свое. Часто это какой-то пустяк, незначительная деталь. Случайный, казалось бы, мазок кистью, в котором копиист неизбежно выдает себя и обнаруживает собственные, и уже, конечно, истинные чувства.
За деньги в человеческом характере и в любви можно купить только подделку.
... я понял, что все происходит по-настоящему. Один лишь я настоящим не был.
– Мастерили их из жести, бумаги и лоскутков, а вместо драгоценностей были разноцветные стекляшки. Но они были больше похожи на настоящие короны, чем вот эта. Ты не находишь это немного странным?
– Ненастоящее, которое хочет стать настоящим, часто становится более настоящим, чем само настоящее. Общеизвестный факт.
Любые вариации на известную тему – это не что иное, как подделка, которая, как известно, хуже оригинала.
— Постой, Николь! Моя грунтовка. Даже не моя, а самого Ван Гога или кого-нибудь из его ближних. Я собственноручно соскабливал её со старых холстов 19 века. Вот так, видишь? На это уходят недели, но без этого нет аромата подлинности. Эх, не думаю, чтобы Ван Гогу его картины стоили такого упорного труда.
— Ну, да. И ещё бы он был Ван Гог!
— Хэх, всё это так, дорогая, но ведь известно, что за всю свою жизнь он продал только одну картину. А твой отец для увековечивания его трагического гения продал уже две!
— Роберт, ты веришь, что любовь может быть подделкой?
— Ну… Если вспомнить ваши слова о подделках в искусстве, она не может быть полной подделкой.
— Если только любовь можно отнести к искусству.
— А что, было бы забавно, да? Её можно было бы выставить на аукционе и за лучшее предложение пережить величайшую любовную историю.
— А…Как любезно было со стороны Ван Гога подписываться только именем! Для меня это экономия времени. Ах, прелестно!
— Неужели опять? И так скоро?
— О, нет! Этот шедевр я не буду продавать ещё очень-очень долго! Он будет висеть, радовать глаз, но, кто знает, быть может, настанет день и у меня за какой-то миллион вырвут моё сокровище.
— Ох, старый авантюрист!
— Благодарю покорно.
— Папа, ещё раз повторяю: довольно торговать подделками — это чистая уголовщина!
— Разве я нищих граблю?! Мои клиенты миллионеры! Они хотят шедевров, они их и получают!
Мои часы за две тысячи баксов – подделка. Как и я сам.
Это все от таланта зависит. Вот у меня есть друг, тоже ученый. У него три класса образования, а он за полчаса десятку так нарисует – от настоящей не отличишь.
При подделке произведения искусства самое тяжёлое то, что нельзя объявить о своём авторстве.
Однажды он сделал такую крутую подделку, что менты повязали того, кто сделал оригинал.
Гениальное не подделаешь.
Поддельная жизнь определяется длиной реальной жизни.